Василий копался в сарае, переливая удобрения из ржавой канистры в лейку. Рука дрогнула — едкая жидкость попала на фартук. "Опять перелил?" — крикнула из кухни Анна, хлопая дверцей печки. Он промолчал, вытер лицо грязным рукавом. К вечеру глаза покраснели, будто после дымной бани. К утру вместо солнечных зайчиков на обоях увидел молочную пелену. Шершавые обои под пальцами, треск
Грегори Мулин, бывший инженер водоканала из Редмонда, начал с рассылки анонимных писем городским чиновникам. В конверты он вкладывал распечатанные скриншоты их переписок в мессенджерах и обрывки ржавых труб с подписью: *«Ваши дети пьют эту воду»*. В пятницу, пока соседи выносили мусор, он взломал сервер местного ЖКХ через старый ноутбук, оставленный в подвале управляющей компанией. Вместо денег
Иван вытащил из-под половицы пожелтевший листок с неровными строчками: *«Братец, ищи за рекой. Не поминай лихом. Катя»*. Дед Матвей, ковыряя трубкой золу в печурке, хрипел: «Компас-то возьми, дурак… В болотах без стрелки сгинешь». В котомку запихнул краюху ржаного, гвоздь на шнурке (от сглаза, сказал старик) и потрескавшийся фонарь. У околицы мальчишка-пастух крикнул: «В Черторойске бабы
Лиза, закатывая рукав свитера, ковырялась в треснувшей розетке на кухне. Из динамика телефона шипел подкаст про электропроводку 30-х годов. "Макс, передай изоленту", — бросила через плечо, но вместо ответа услышала грохот со второго этажа. На лестнице валялся перевернутый таз с ржавой водой — Антон, красящий перила, исчез. В спальне Оля вытряхивала из чемодана таблетки от мигрени, когда
Ли Цзя, 28 лет, упаковывала смартфоны на конвейере в Шэньчжэне, когда заметила, что наклейки с драконами на коробках криво прилегают. После смены, вытирая пот с висков салфеткой с запахом лимона, она зашла в лавку у метро «Лаолун» — купила холодный чай с жасмином и жареные каштаны в бумажном кулёчке. У лотка с дешёвыми чехлами американец в мятом хаки, Итан, снимал на плёнку разбитую табличку «No
Марк Сорвин застрял в пробке на перекрестке Бейкер-стрит и Восьмой авеню, жуя мятную жвачку, чтобы перебить запах виски с вечера. В бардачке лежали серебряные запонки, украденные из ломбарда «Золотой лев» два часа назад. На рации трещал голос напарницы Лены: *«В кинотеатре на Мэйне опять грабёж. Ты где?»* — *«Заправляюсь»,* — Марк потянул козырек кепки ниже, глядя, как дождь смывает грязь с
Лиза вернулась из аптеки, где проработала восемь часов, и сразу заметила: дверь в гостиную приоткрыта ровно на три пальца. В щели пахло лавандовым маслом, хотя флакон стоял плотно закрытым на камине. «Ты передвигал шкаф?» — спросила она Макса, который копался в гараже с разобранным мотоциклом. Он вытер руки об ветхую рубашку с пятном машинного масла на плече: «С утра не заходил». Вечером Лиза
Лера разбила лампочку о ржавую трубу, освещая подвал аптеки. В углу валялись пузырьки с этикетками «Морфий, 1984», а на столе лежал блокнот Артема с кривыми строчками: «Температура 39.8, пятна на спине как от ожогов». Она достала из кармана смятый чек — *«Амоксициллин, 20 таблеток»* — и бросила его в ржавое ведро. «Ты уверена, что это не глюки?» — Артем присел на ящик из-под патронов, обматывая
Макс ковырялся в двигателе старого «Шевроле» в гараже за заправкой «Светофор». В кармане куртки дребезжал разряженный телефон, на столе валялись обертка от шоколадки «Алёнка» и квитанция за overdue штраф. В дверь постучал рыжий Слава из соседней мастерской: «Слушай, парень с пятого бокса ищет того, кто довезёт коробки до Новой Слободы. Двести наличкой, но просит без регистрации в логе». Макс
Марта вытирала прилавок тряпкой с запахом уксуса, пока старик Энцо ковырялся в пачке писем. «Опять эти проклятые коды вместо адресов», — бормотал он, сдвигая очки на лоб. На углу улицы треснувший рекламный щит скрипел от ветра, обещая скидки на консервы 1999 года. Девчонка с розовым ирокезом швырнула в почтовый ящик сверток, обернутый газетой. «Скажи Лорам, чтоб не путали север с югом», — бросила
Артур потянул руку к люстре в прихожей, шнурок болтался, как всегда, левее. Лиза, прижав к груди потрепанный учебник по биологии, щурилась в полумрак лестницы: «Там опять тот скрип. Как в прошлый раз, только громче». Артур фыркнул, поправил очки, заляпанные отпечатками пальцев. Чердак пах пылью и старыми газетами, под ногами хрустел битый фарфор от бабушкиного сервиза. В углу, за ящиком с
Лера выронила вилку из рук, когда заметила, что узор на кухонных обоях сместился на два сантиметра влево. «Макс, ты не находишь, что розы теперь ближе к холодильнику?» — спросила она, поправляя очки с синей оправой. Максим, не отрываясь от ноутбука, бросил: «Ты третью неделю не спишь из-за дедлайнов. Съешь хоть яичницу». На следующее утро в чашке Леры вместо кофе оказался холодный чай, который