Эмили Картер приезжает в Ривертон после десяти лет работы в Торонто — смерть отца, терапевта Грегори, заставила вернуться. В его кабинете в клинике «Сосновая роща» она находит дневник с пометками «Л.К. – 12.04.98» и зашифрованными диагнозами. Разбирая коробки в гараже, Эмили натыкается на папку с анализами пациентов, умерших за последний год: у всех повышенный уровень калия, хотя жалобы были на
Рави, курьер из трущоб Дхарави, каждое утро объезжает Мумбаи на потрепанном велосипеде с корзиной, заклеенной изолентой. Он знает короткий путь через рынок Кроуфорд, где торговцы вручают ему свертки с вышитыми платками и поддельными лекарствами. В это же время Анита, дочь делийского министра, в кафе «Chai Tapri» взламывает пароли с ноутбука, купленного на черном рынке. Ее прерывает сообщение:
Ли Мин чистит креветки на кухне семейной пекарни в Северном округе, когда замечает Цзяня — парень пялится на витрину с рисовыми пирожками. «Твой кот снова в мусорных баках копался», — бросает Ли, вытирая руки в фартухе с пятном от соевого соуса. Цзянь молчит, ковыряет кроссовком трещину в асфальте: «Он не вернулся третий день». Они идут через рынок «Красный фонарь», где продавщица в синем халате
Детектив Дерек Гловер в мятом твидовом пиджаке копался в бумагах на столе, заваленном пустыми чашками от эля. Его напарница Мэйси Фэрроу, щелкая жвачкой, тыкала в ноутбук: «Опять труп в старом амбаре на Хай-стрит. Следов взлома нет, но соседка слышала, как кто-то напевал *God Save the Queen* в три утра». Они приехали туда на ржавом «Ленд Ровере», пока дождь стучал по жестяной крыше. Хозяин
Фарид чинил треснувшую дверцу старого «Пейкана», когда Лейла, дочь, сунула голову в гараж. «Бабушка просит курагу у Али-ага, — сказала она, поправляя платок, съезжавший набок. — Сказала, только из желтых абрикосов». Он вытер руки тряпкой, пахнущей бензином и гранатовой кожурой, кивнул: «Скажи, пусть даст в долг до пятницы». Лейла убежала, обходя лужи от вчерашнего дождя, а Фарид заметил, как
Лидия, официантка из забегаловки на окраине Чикаго, в перерыве между сменами копается в коробках с хламом, оставшимися после смерти бабушки. В старом радиоприемнике «Philco» она находит письма 1947 года, адресованные незнакомой женщине по имени Ирена. «*Кто это вообще?*» — бормочет она, переворачивая пожелтевший конверт. Ее младший брат, Тео, студент-химик, тем временем обнаруживает в гараже под
Карим, 28 лет, разгружает ящики с оливковым маслом в порту Бейрута, когда замечает в грузе контрабандиста Хасана спрятанный бронзовый амулет с клинописью. «Эй, это не по контракту», — бросает он, пряча артефакт в карман куртки. В тот же день в Эр-Рияде Аиша, археолог в очках с потрескавшимися дужками, расшифровывает в университетской библиотеке фрагмент текста про «колодец тысячи песен» —
В Лондоне, 1980-е. Братья Эдди и Ленни Гловеры, гитарист и барабанщик, репетируют в гараже за закусочной «У Мэйбл». Эдди, в косухе с оторванной пуговицей, спорит с Ленни из-за разбитого микрофона: *«Это твой Пит зацепил шнур, когда пиво таскал!»* Они копят на конкурс в клубе «Red Hare», но денег хватает только на чипсы и пару пачек сигарет «Senior Service». По совету подружки-официантки Сьюзи
В развалинах парижского квартала Сен-Дени поэт-вор Франсуа прячет под пальто бутылку дешевого вина, украденную у торговца с рыночной площади. Его подруга Катрин, прачка с обожженными щеками от кипятка, шипит: *«Опять за тобой придут — вчера у Боннара пропали два одеяла»*. Франсуа смеется, вытирая грязь с рукава: *«Лучше сгореть, чем сгнить под их законами»*. По вечерам они собираются в подвале
Ева Мартинес, официантка в кафе *Sol y Arena* на окраине Белиз-Сити, каждое утро вытирала липкие следы от соков на пластиковых столах. Ее смены начинались в пять: готовила «чимуол» — кислый манговый напиток для рыбаков, которые шутили, что без него лодки не уплывут. Однажды в дверь зашел курьер с конвертом без марки. Внутри — фото девочки с ее глазами и записка: «Твой отец не погиб в шторм. Ищи
Эмили, бариста с рыжими прядями в растрепанном пучке, каждое утро затирала кофейные пятна на фартуке перед сменой в кафе *Bean & Brush*. В соседнем парке Линкольна Джейкоб, учитель музыки с гитарой Fender и шрамами от струн на подушечках пальцев, пытался сочинить балладу для учеников. Они столкнулись у скамейки возле статуи льва: Эмили рисовала акварелью голубей, а Джейкоб споткнулся о её
Селла, 23-летняя повариха из луизианской глубинки, каждое утро начинает с перепалки с мясником Хорхе — кубинским эмигрантом, который рубит говядину под радиочачу. «Ты снова пересолила соус ремулад, *mi vida*», — бросает он, кидая ей кусок печени. Она ловит его в фартук с пятнами от табаско, ворча: «А ты еще не научился отличать бамию от баклажана». Их закусочная «Гамбо-Пот» в Новом Орлеане еле