Лора Меррик, патологоанатом из захолустной клиники в Брекенридже, Колорадо, каждую пятницу вскрывает трупы под треск виниловой пластинки с Майлзом Дэвисом. В кармане жертвы ДТП — мужчины без документов — она находит кусок кожи с выжженным символом: три переплетенных полумесяца. «Это не татуировка, — бормочет она, прижимая линейку к обугленному краю. — Его пытали. Медленно». Детектив Маркус Вейл,
София Мендоса, 28 лет, разгружает коробки с чаем мате в подсобке монреальского кафе *La Esquina*. На улице минус пятнадцать, а у нее на шее — шерстяной шарф, связанный матерью. В перерыве менеджер Карлос сует ей конверт с печатью из Буэнос-Айреса: «Там искали тебя три месяца, *chica*». Внутри — фотография мужчины в шляпе-панаме на фоне розового дома и записка: «Твой дед Эмилио умирает. Приезжай.
Илана Грэйс, детектив из Торонто с привычкой жевать мятные таблетки, приезжает в поселок Хартс-Холлоу после того, как местный рыбак Джейкоб Мюррей находит тело в зарослях камыша у северного берега. Мокрый свитер Джейкоба пахнет тиной, а на руке — царапины от лодочного мотора. *«Я не трогал его, клянусь»,* — бормочет он, переминаясь в дверях полицейского участка, где на стене висит пожелтевшая
Лейла, 27 лет, бариста в захудалой кофейне на углу Бедфорд-авеню и Норт-7-стрит в Бруклине, протирает стойку тряпкой с запахом прокисшего молока. Входит Джейкоб, 31 год, в помятом костюме от Zara — он вечно опаздывает на поезд до Манхэттена. "Американо, двойной шот. Быстро, а?" — бросает он, роняя монеты из кошелька с оторванной молнией. Лейла намеренно замедляет движения:
В Неаполе София, 28 лет, работает в кофейне на Пьяцца-дель-Плебишито, разливает эспрессо в треснувшие чашки. Её соседка Лючия, с татуировкой ящерицы на запястье, постоянно шутит: «Если клиент оставляет меньше евро — выливай кофе в раковину». Однажды София получает звонок: мужской голос представляется «сотрудником банковской безопасности», сообщает о подозрительном переводе в 5000 евро на счёт в
Мечтающая с детства стать шеф-поваром, целеустремлённая Альмут вкладывала всю свою душу в кулинарию, создавая уникальные блюда и покоряя сердца гурманов. Романтичный Тобиас, недавно переживший болезненный развод, не мог и предположить, что случайная встреча с Альмут в уютном кафе изменит его жизнь навсегда. Их пути пересеклись, и вскоре они стали неразлучными, обустроив уютный дом и став
Мейв О’Нилл, рыжеволосая барменша из паба «Дублинский уголок» в пригороде Бостона, каждое утро протирала стойку тряпкой с запахом прокисшего пива. За окном моросил дождь, а на кухне дяди Патрика шипел бекон. «Говорят, тут можно выменять историю на пинту темного», — бросил Джек Харпер, сын застройщика, впервые зашедший в бар в кожаной куртке, пахнущей бензином. Мейв, не отрываясь от разлива виски,
Лена, биохимик с тёмными кругами под глазами, каждое утро протирала пыль с холодильника для образцов в своей лаборатории на окраине Марселя. Её коллега Амин, вскрывая конверт с правительственным штампом, бросил: «Они хотят ускорить испытания сыворотки. Говорят, третья группа добровольцев уже не выдержала». Лена молча поправила очки, глядя на записи в планшете — цифры показывали аномальный рост
Джек приходит в себя в палате с облупившейся голубой краской на стенах. Медсестра в мятом халате меняет капельницу, за окном гудят машины — вывеска за стеклом гласит «Мемориал Св. Агаты, Чикаго». Рядом сидит Лиза, жуя жвачку со вкусом арбуза; её куртка в пятнах от кофе. «Ты три дня назад валялся в переулке за «Метро-баром», — бросает она, ковыряя лак на ногте. В кармане Джека находят ключ от
Ларс Бреннер, детектив с хроническим запахом перегоревшего кофе в пальто, находит в кармане третьей жертвы обрывок календаря с датой *12. März*. На обороте — детский рисунок совы, обведённый синей шариковой ручкой. Его напарница, София Мейер, замечает, что все убитые работали в одном call-центре на окраине Берлина. «Там нет совиного логотипа, — говорит она, листая отчёты. — Но уборщица вспомнила,
Лейла Моррисон, инженер-океанолог с татуировкой каракатицы на запястье, обнаруживает в вентиляции подводной станции «Абисс-7» шрамы от когтей. Её коллега, капитан Джек Торн, игнорирует её выводы, перебирая пробы грунта с глубины 10 000 метров. «Ты слышишь это?» — перебивает его Лейла, указывая на треск металла за стеной. Станция, приютившая шестерых учёных в Марианской впадине, теряет связь с
В Бруклине, на третьем этаже обшарпанного коричневого дома, Сади Лоренцо, 28-летняя биолог с татуировкой молекулы ДНК на запястье, находит в подвале запертый ящик с семенами неизвестных растений. Ее соседка, Изабэль Варгас — 35-летняя художница-граффитистка, перебивающаяся заказами на фрески для кофеен — замечает, что семена прорастают сквозь бетонный пол, образуя сине-фиолетовые побеги. «Это же
