Лера, в растянутом свитере с кофейными пятнами, каждое утро открывала ставни в «Сахарной дыме» — кафе на окраине, где в пепельницах валялись обрывки школьных шпаргалок. Димка, с руками в машинном масле, ковырялся в двигателе «Восхода» за гаражами, споря с отцом: «Ты его на свалку давно сдать хотел, а он заведётся, смотри!». Антон прятал потрёпанную тетрадь со стихами про крыши и асфальтовые лужи
В городке Уайтспрасс, засыпанном снегом, 24-летняя Лиза Морган копается в коробках с ёлочными игрушками на чердаке гостиницы «Сосновая ветвь». Её отец Джек, в растянутом свитере, объявляет за ужином: «Банк одобрил сделку. Продаём в январе». Лиза разбивает чашку с какао, коричневое пятно растекается по скатерти в горошек. На следующий день она нанимает Такеши Като — японского повара с чемоданом,
Хавьер, мясник из Санта-Катарины, находит в холодильнике своей лавки полуразложившегося туриста. Тот шипит: *«¡No mames, güey!»* — и пытается укусить за руку. Вместо того чтобы бежать, Хавьер хватает тесак для рубки костей и кричит сестре Лупе: **«Закрой ставни, опять эти *п*доры с севера занесли хрень!»**. Лупа, закатывая глаза, включает радио, где дикторша с хрипотцой советует пить чай с чили
В центре сюжета — микробиолог Эллен Картер из CDC в Атланте, которая первой обнаруживает странные образцы в легких 45-летнего пациента, доставленного из Ухани. Ее коллега, Марк Таннер, ворчит: «Опять китайские лаборатории слили какую-то дрянь», пока они надевают защитные костюмы с потрепанными молниями. Эллен игнорирует его, переписываясь с дочерью Мией, которая пишет: «Мама, ты обещала быть дома
Джорджия Уоррен, антрополог с привычкой жевать мятную жвачку во время работы, разбирает коробку с костями в лаборатории на третьем этаже лондонского университета. На столе — рентгеновский снимок с трещиной на лопатке. «Смотри, Дэвид, — она водит карандашом по стеклу, — удар пришёлся снизу вверх. Жертва была на коленях, когда её добили». Дэвид, в помятом халате, щурится: «Может, просто упала с
Семён Попадашкин, инженер-неудачник из Химок, каждое утро начинал с провала. В среду он залил квартиру соседки Галины Петровны, случайно сдвинув шланг стиралки ногой, пока натягивал джинсы с дыркой на колене. «Опять ты, Сёма-беда!» — орала она, тыкая мокрой шваброй в его дверь. На работе, в полупустом офисе на Ленинградке, начальник тыкал пальцем в экран: «Ты вообще чертежи смотрел? Тут вместо
Лили, 27 лет, официантка в забегаловке «Элмерс», каждое утро протирает липкие столики с узорами из кофейных кругов. Её парень Маркус, бывший студент-архитектор, теперь разливает виски в баре «Гроганз» — бордовые рубашки, вечно пахнущие лаймом. Они снимают квартиру на третьем этаже в доме с протекающими трубами; в гостиной треснула штукатурка над диваном, который Лили нашла на распродаже. «Ты
В старом бункере под заброшенной церковью в Неваде застряли шестеро. Лиэнн, медсестра с обгоревшей повязкой на руке, копается в аптечке: «Адреналина хватит на неделю, если не считать сердечников». Вэнс, бывший морпех с татуировкой «Semper Fi» на шее, пересчитывает консервы. Он нашел вход случайно, когда городок накрыла паника из-за фейковых новостей о ракетной атаке. Джейкоб, парень с гаечным
Эмили Картер, бывшая копирайтер из Бруклина, срывается с места после увольнения и разрыва с бойфрендом-юристом. Она за 300 долларов покупает полуразвалившийся домик в Вермонте, где местный фермер Джек Харпер с подковёрным смешком показывает ей заросший чертополохом участок: «Думала, клубнику тут сажать будешь? Сначала бобры, потом медведи, потом зима придет – три акта натуральной драмы». По утрам
Эмиль, парень в очках с царапинами на левой линзе, разгружает коробки в типографии на улице Маргаритен. В кармане его застиранной куртки завалялась чёрно-белая фотография: женщина в шляпе с вуалью стоит у трамвая, дата на обороте — «12.09.1913». Вечером за пивом в тесной кухне он показывает снимок Лине, своей соседке из квартиры напротив. Она, перебирая старые книги из библиотеки Австрийской
Лиам застрял на кухне, пытаясь починить посудомойку, которая гудела как старый холодильник. Эмили, сидя на подоконнике с треснувшей кофейной чашкой в руках, бросила: «Может, хватит её толкать? Купим новую». Он не ответил, вытирая тряпкой масляное пятно на линолеуме. По вечерам они смотрели сериалы про чужие жизни, а в спальне на тумбочке пылилась распечатка с заголовком «10 способов вернуть
В 10-м округе Парижа комиссар Жан-Люк Гарнье ковыряется в разбитой витрине антикварной лавки «Блефар». Хозяин, Марсель Руа, найден с перерезанным горлом и старинным ключом в кулаке. На столе — остывший эспрессо, раскрытая бухгалтерская книга с пометкой *«Ж. заплатит»*. Помощница Элоиза Бертрам, жуя круассан, тычет в записи: «Смотри, вчера он выписал чек на 15 тысяч. Получатель — пусто». Гарнье