Лиам, 27 лет, библиотекарь в захолустном городке Блэк-Ридж, находит в подвале потрёпанный дневник с гравюрами гибридов — полурыб, полуптиц. На обороте страницы — детский рисунок его покойной сестры-близнеца, умершей в 10 лет. Вместо подписи: *«Они видят через воду»*. Вечером, разбирая коробки в гараже, он натыкается на её старую куртку с карманом, полным ракушек, испещрённых теми же символами.
Эдди, щурясь от тумана, поправлял потёртый пиджак у входа в паб "Кривой гвоздь". Микки, в кепке с потускневшим козырьком, жевал холодный пирог с мясом, разглядывая схему доков. "Опять через канализацию? — сплюнул Эдди, тыкая пальцем в карту. — В прошлый раз чуть крысы сапоги не сожрали". Микки усмехнулся: "Альтернатива — камеры у Сэмюэла. Его люди скучают без
Эмили, шеф с рыжими волосами, вечно перепачканными мукой, переехала из Лондона в Бруклин, чтобы спасти проваливающийся ресторан "The Rusty Pan". Ее новый партнёр, Джейкоб, угрюмый владелец с татуировкой якоря на запястье, настаивал: «Стейки должны быть medium rare, даже если клиент просит уголь. Иначе мы ничем не лучше фастфуда». В подсобке Эмили нашла старую книгу рецептов с пометками
Марфа каждое утро шла к мясной лавке на краю рынка, где Григорий, мясник с татуировкой якоря на предплечье, откладывал для нее обрезки. «Опять ваша свора ночью взвыла, — ворчал он, заворачивая кости в газету. — Анна Петровна с третьего этажа опять в милицию звонила». Марфа молча брала пакет, поправляя платок на голове, и спешила обратно во двор хрущевки. В старом ящике из-под телевизора
Лайла Моррис, младшая медсестра из клиники в пригороде Чикаго, натыкается на старый *красный блокнот* в ящике умершего пациента. На обложке — её имя, написанное отцовским почерком. Она звонит брату-алкоголику, Итену, который копается в ржавом фургоне за заправкой *Shell*: «Ты помнишь, как папа исчез в 98-м? Здесь даты, адреса… Он следил за нами». Итен выдыхает пар в холодный воздух, мнёт в руке
В провинциальном городке под Киевом Анна Петровна, библиотекарша с потёртым каталогом в руках, обнаруживает в старом сундуке отца письма от московского адвоката. Её брат, Сергей, учитель латыни с вечно засаленными манжетами, смеётся: «Опять эти бумажки? Думаешь, папенька золото в чернилах спрятал?» Тем временем в уездную больницу приезжает доктор Михаил Валерьевич — бывший фронтовик, который
Лиза Морган, тридцатидвухлетняя журналистка из Бруклина, каждое утро начинала с холодного кофе из автомата в подвале редакции *The Daily Pulse*. Её стол завален распечатками переговоров мэра Картера с застройщиками — случайно попавшая в руки флешка с аудио заставила её пропустить три свидания с парнем из тиндера. «Ты хоть спать ложишься?» — спросил Майкл, её редактор, указывая на синяки под её
Амита, дочь махараджи Викрама Сингха, в Раджпуре, княжестве у подножия Гималаев, 1947 год. Отец в кабинете с резными дверями подписывает бумаги с британским агентом, пока она в саду давит ногой окурки, оставленные солдатами. Её синее сари пахнет дымом от костров в деревне — там перестрелки. "Ты предала наш кровь, позволив этим крысам входить через чёрный ход", — бросает Викрам, найдя в
Санне, двадцатитрехлетняя пекарша из района Йордан, каждое утро развозит корзины с *stroopwafels* на rusty omafiets, купленной на Marktplaats. В кафе на Prinsengracht она случайно сталкивается с Тейсом, механиком из веломастерской, когда пытается передать заказ для владелицы заведения. «Ты всегда так начинаешь день — обливаешь людей эспрессо?» — усмехается он, вытирая коричневые пятна с футболки
Лика, библиотекарь из Череповца, обнаружила в архиве потёртый дневник 1924 года с пометкой *«Сретенский переулок, 13»*. В тот же день Артём, инженер-теплоэнергетик, заметил аномалии в расчётах для котельной на улице Гоголя — цифры на мониторе пульсировали, словно жилы. Вечером, заваривая чай с мёдом, Лика услышала скрип за дверью склада с газетами: на полу лежала лужа расплавленного пластика от
Виктор Морозов, тридцать два года, приезжает в Москву из Екатеринбурга после удачного кастинга в сериал. Вместе с ним на платформе — рюкзак с бутербродами от матери, потрепанный томик Чехова и галстук с пятном от борща. Первая ночь в общежитии ВГИКа: Артем, сосед по комнате, разливает дешевое вино по пластиковым стаканам, рассказывает, как за три года научился «не светиться в кадре, если не
Ли Мин чистит креветки на кухне семейной пекарни в Северном округе, когда замечает Цзяня — парень пялится на витрину с рисовыми пирожками. «Твой кот снова в мусорных баках копался», — бросает Ли, вытирая руки в фартухе с пятном от соевого соуса. Цзянь молчит, ковыряет кроссовком трещину в асфальте: «Он не вернулся третий день». Они идут через рынок «Красный фонарь», где продавщица в синем халате