Катя вытирала стойку в «Сахарной лисе» тряпкой с запахом прокисшего молока, когда Максим втолкнулся в кафе, зацепив локтем колокольчик над дверью. «Черный, как моя совесть», — бросил он, скидывая на стул гитарный чехол с оторванным ремешком. Она молча протянула чашку с трещиной у ручки — ту самую, что всегда прятала от хозяйки. «Ты вчера на гаражах опять метался? — спросила Катя, вытирая пролитый
Рауль чинил «Ситроен» 1987 года в гараже за заправкой, когда Хавьер влетел, размахивая потрепанной картой. «Слушай, старик, тут в бухте возле маяка…» — он тыкал пальцем в пятно ржавчины. — «Я сети ставил, наткнулся на ящик. Думаю, с того грузового, что в прошлом году сел на мель». Из кармана комбинезона Рауль достал промасленную тряпку, вытер руки: «Опять твои сказки. В прошлый раз «клад»
Алла вытирала пятно от кофе на столешнице, когда Кирилл втопал в кухню, швырнув рюкзак на стул. «Мать, ты опять выкинула мои чипсы?» — спросил он, ковыряя ногтем трещину на кружке с надписью «Лучший папа-2016». Она не ответила, доставая из холодильника творожки со скисшим сроком. «В школе звонили, — сказала Алла, разминая пальцами смятый чек из «Пятёрочки». — Опять драка. Хоть скажи, за что?»
Анна прижала мольберт к груди, пока ветер срывал с клипсы прядку седых волос. На скамейке у фонаря с треснувшим стеклом Максим ковырял пассатижами в ржавом креплении, бросив на асфальт рюкзак с торчащей гитарной колкой. «Опять загораживаешь вид?» — крикнул он, вытирая лоб в масляном пятне. Девушка молча поправила банку с мутной водой, где плавала кисть с облезлым держателем. Запах кофе из
Лена, 34 года, обнаружила в доме покойной бабушки спрятанный за радиатором конверт с выцветшими фотографиями и письмом на обороте квитанции за свет: «Скажи Маше, что я не виновата. Они проверяют подвал под лестницей. Не верь дяде Вите». Дядя Витя — её единственный родственник, автомеханик с золотым зубом, который три года чинил ей «Жигули» и каждый четверг привозил банку солёных огурцов. Когда
Елена разбирала старые коробки в подсобке библиотеки, когда из потрёпанного томика Гоголя выпал конверт с её именем. Чернила выцвели, но подпись «В.С.» дрогнула у неё в пальцах: отец, бросивший семью пятнадцать лет назад, всегда ставил такие инициалы на ёлочных открытках. «Встречаемся завтра у памятника Ленину. Не опаздывай, как в тот раз с патефоном», — прошептала она, проводя пальцем по пятну
Виктор приперся домой в шесть утра — от запаха мазута за ушами щипало глаза. На кухне Лида, не отрываясь от папки с пожелтевшими схемами, сунула ему остывший чайник: *"Опять вентили менял вместо сна?"* Он потрогал угол чертежа, где кто-то вывел фиолетовыми чернилами *"сектор Г, доступ по 3-му уровню"*. *"Это ж под котельной. Там сейчас крысы да ржавые трубы"* —
Лера толкает ржавую калитку ногой — заросли крапивы глушат скрип. «Смотри, тут дверь приоткрыта», — шепчет она брату Никите, вытирая пот с виска. Внутри дачи пахнет мокрой штукатуркой и старыми газетами: на полу валяются консервные банки с выцветшими этикетками «Горошек», на подоконнике — пузырёк из-под валерьянки. Никита тычет палкой в занавеску с жёлтыми пятнами: «Боишься, да?» Из соседней
Егор, 34 года, вытирал сажу с рук после попытки починить треснувшую заслонку в бане. В щели между кирпичами нашел медный амулет — перекрученную змею с выщербленным глазом. "Чертов хлам", — пробормотал он, сунув находку в карман фартука. Через час Марфа, соседка, занесла ему банку квашеной капусты и, увидев следы сажи на полу, хрипло засмеялась: "Опять в печку лазил? Говорила бабка
Сергей вытирал масляные пальцы о застиранную робу, глядя, как новенький практикант Артем путает клеммы на старом прессе. «Левым болтом крутишь, — буркнул он, — там же метка стерлась, видишь?» Цех гудел, пахло металлической стружкой и перегоревшим кофе из автомата у проходной. В раздевалке, перебирая замшелые ключи от личного шкафчика, Сергей нашел смятый листок с детскими каракулями — дочь
Лида вернулась с рынка, нагруженная сетками с картошкой, когда увидела Сергея возле сарая. Он выравнивал дверной косяк топором, рукав синей рубашки закатан до локтя, на щеке — полоса сажи. «Дрова подвезли, пока тебя не было, — бросил он, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — В печке трещина, завтра замажем глиной». Она кивнула, разглядывая новую полку из неструганых досок над столом — неделю
Сергей затянул сигарету, прислонившись к ржавому борту Газели. В шестом часу утра вокзал пустовал, только старушка с клетчатым чемоданом ковыляла к электричке. Звонок разорвал тишину: «Нужно в аэропорт, срочно. Через сорок минут вылет». Клиент, Марк, оказался щуплым парнем в кожаной куртке, швырнул рюкзак на заднее сиденье. «Объезжайте пробку у моста, — буркнул он, — там фура перевернулась».
