Илья вернулся в Березовку после пяти лет тюрьмы. Отец, Николай, лежал в двухкомнатной хрущёвке с циррозом, на столе — пустые бутылки «Столичной» и банка мятных леденцов от перегара. «Чё смотришь? — хрипел отец, обводя пальцем потолок с трещинами. — Теперь ты тут хозяин». Илья устроился на чугунолитейный завод: ржавые перила цеха, ожог на предплечье от случайной искры. В пятницу к нему подошёл
В старом складе за авторемонтом «Восток» Марк копался в ящиках с советскими радиодеталями, которые хозяин называл «антиквариатом для нищебродов». Наткнулся на коробку из-под обуви, обмотанную изолентой — внутри лежал блокнот с схемами и дискетами, помеченными «ЛК-12». Записи на третьей странице обрывались на слове *«синхронизация»*, а в углу кто-то вывел красным: *«Не включать. Гребина ждет»*.
Лера, переехавшая из Москвы в захолустный Бережск, встретила Сашу возле ржавых гаражей, где местные прятались от дождей. Он разбил банку с краской о бетон, рисуя на стене череп с крыльями, а она, нервно затягиваясь сигаретой с ментолом, спросила: «Тебя за такое не отшлёпывают?» Саша фыркнул, вытащил из рюкзака бутылку с жёлтой жидкостью: «Это клевещут. Настоящих приключений боишься?» Через час
Лика шла вдоль забора из профнастила, считая сколы краски — тридцать семь, тридцать восемь. За углом гаража с выцвевшей рекламой «Холодильники-ремонт» наткнулась на Сергея, копавшего яму под столб для сушки белья. «Опять коммунальщики провода перебили?» — спросил он, вытирая лоб грязным платком в синий горошек. Она молча показала на скомканную карту района, где возле школы №14 кто-то нарисовал
В подвалах Чахтицкого замка Дорка, сгорбившись, втирала в кожу графини смесь из розмарина и уксуса. Эржебет щупала морщину у виска, приказывала принести новую служанку из деревни. "Ты уверена, что кровь не старше семнадцати?" – спрашивала она, глядя на Илону, которая перебирала ключи от камер. Утром в камине находили обугленные ногти, а в саду земля рыхлилась там, где Фаркаш закапывал
Том Санкара, капитан брига «Серебряная чайка», шарил по шумному рынку портового города Ла-Рошель. Его первый помощник Луи, с обветренным лицом и вечно замотанным в красный шарф горлом, толкнул его локтем: «Смотри, старый Гюстав у рыбных лавок. Говорил, видел «Черного альбатроса» перед тем, как тот исчез». Том, поправляя потёртый ремень с медной пряжкой, двинулся через толпу, спотыкаясь о разбитые
Виктор приперся домой в шесть утра — от запаха мазута за ушами щипало глаза. На кухне Лида, не отрываясь от папки с пожелтевшими схемами, сунула ему остывший чайник: *"Опять вентили менял вместо сна?"* Он потрогал угол чертежа, где кто-то вывел фиолетовыми чернилами *"сектор Г, доступ по 3-му уровню"*. *"Это ж под котельной. Там сейчас крысы да ржавые трубы"* —
Лена въехала на ржавой «Тойоте» на парковку в три часа ночи. Фары выхватили из темноты вывеску с потухшей буквой «О», лужи на асфальте и мужчину в клетчатой рубашке, курившего у входа. «Ключи в конторе», — бросил он, не поднимая головы, когда она проходила мимо. Внутри пахло подгоревшим кофе и сыростью. На стойке валялись чек от заправки 1998 года, скрепка и ключ с синим брелоком — номер 12. «Там
Леонид оставил грузовик с прицепом на склоне у заправки «Северная», побежал в палатку за кофе. Через запотевшее стекло кассирша крикнула: «Эй, ваш УАЗик уезжает!» — он выронил стаканчик, сладкий напиток разлился по кроссовкам. Машина, не заглушенная, медленно поползла вдоль обочины, цепляя зеркалом за ограждение. Леонид, спотыкаясь о мокрый асфальт, махал руками водителю мусоровоза, который
Джейк и Лиза застряли на разбитой «Шевроле» у моста через Пьяную реку. Мотор захлебнулся, когда Лиза попыталась объехать стаю собак — теперь она ковыряла ключом в замке зажигания, бормоча: «Черт, да заведись уже, кусок жести!» Джейк, высунувшись из окна, ловил взгляды прохожих: старик в соломенной шляпе тащил сетку с арбузами, двое мальчишек бросали в воду ржавые гайки. В кармане у него жужжал
Анна замечает, что Кирилл перестал делать домашку по химии. Вместо формул в тетради — наброски мотоциклов с подписями «Ямаха R6» и «Хонда CBR». «Ты в муте какой-то», — бросает она, разглядывая каракули. Кирилл молчит, ковыряет кроссовком трещину в паркете. Из кухни доходит запах жареной картошки: его отец, таксист Геннадий, готовит ужин, громко ругаясь с кем-то по телефону. Анна достает из сумки
Лера толкает ржавую калитку ногой — заросли крапивы глушат скрип. «Смотри, тут дверь приоткрыта», — шепчет она брату Никите, вытирая пот с виска. Внутри дачи пахнет мокрой штукатуркой и старыми газетами: на полу валяются консервные банки с выцветшими этикетками «Горошек», на подоконнике — пузырёк из-под валерьянки. Никита тычет палкой в занавеску с жёлтыми пятнами: «Боишься, да?» Из соседней