Илья вернулся в Березовку после пяти лет тюрьмы. Отец, Николай, лежал в двухкомнатной хрущёвке с циррозом, на столе — пустые бутылки «Столичной» и банка мятных леденцов от перегара. «Чё смотришь? — хрипел отец, обводя пальцем потолок с трещинами. — Теперь ты тут хозяин». Илья устроился на чугунолитейный завод: ржавые перила цеха, ожог на предплечье от случайной искры. В пятницу к нему подошёл
В старом складе за авторемонтом «Восток» Марк копался в ящиках с советскими радиодеталями, которые хозяин называл «антиквариатом для нищебродов». Наткнулся на коробку из-под обуви, обмотанную изолентой — внутри лежал блокнот с схемами и дискетами, помеченными «ЛК-12». Записи на третьей странице обрывались на слове *«синхронизация»*, а в углу кто-то вывел красным: *«Не включать. Гребина ждет»*.
В порту Сент-Хейвен Джек чинил сети, когда Миа вбежала на причал с треснувшим планшетом. «Смотри, давление падает как сумасшедшее, — ткнула она в экран, — через час тут всё взбесится». Джек вытер руки об промасленный свитер, бросил взгляд на горизонт: тучи клубились, как дым от костра. Эдди, их напарник, утром ушел на *Морской Лисице* проверить ловушки — и пропал. «Он же обещал вернуться до
Лера, переехавшая из Москвы в захолустный Бережск, встретила Сашу возле ржавых гаражей, где местные прятались от дождей. Он разбил банку с краской о бетон, рисуя на стене череп с крыльями, а она, нервно затягиваясь сигаретой с ментолом, спросила: «Тебя за такое не отшлёпывают?» Саша фыркнул, вытащил из рюкзака бутылку с жёлтой жидкостью: «Это клевещут. Настоящих приключений боишься?» Через час
Марина, в фартуке с пятном от корицы, разгружала коробки с чайными пакетиками в кафе "Рассвет", когда дверь звякнула колокольчиком. Алексей, в помятой рубашке и с чемоданом авиакомпании "Победа", замер на пороге: "Думал, ты в Барселоне рисуешь фрески". Она вытерла ладонь о бедро, оставив мучной след. "Папа умер. Пришлось вернуться". В подсобке, где пахло
Джейк и Лиза застряли на разбитой «Шевроле» у моста через Пьяную реку. Мотор захлебнулся, когда Лиза попыталась объехать стаю собак — теперь она ковыряла ключом в замке зажигания, бормоча: «Черт, да заведись уже, кусок жести!» Джейк, высунувшись из окна, ловил взгляды прохожих: старик в соломенной шляпе тащил сетку с арбузами, двое мальчишек бросали в воду ржавые гайки. В кармане у него жужжал
Артем вытирал руки об промасленную тряпку, глядя, как дождь стекает по мутному окну цеха. В кармане комбинезона жалобно шелестела квитанция за квартиру — просрочка уже два месяца. По дороге домой зашел в «Калинку», взял вчерашний хлеб со скидкой и банку тушенки. У подъезда столкнулся с Серегой, соседом из пятого этажа, который, щурясь от дыма дешевой сигареты, прошипел: «Слышь, мужики на разборке
Марина вытирала пот со лба, разбирая коробки в подвале их старого дома на улице Грушевой. Завалы пыльных банок с вареньем, сломанный утюг, фарфоровая лошадка с отбитым ухом — ничего ценного, пока под стопкой газет 1987 года не наткнулась на конверты с женским почерком. «Кому писали?» — спросила она Игоря, протягивая письмо, где упоминались свидания у вокзальных часов. Он отвернулся, поправляя
Артём проснулся от запаха жареных блинов, пробивавшегося сквозь щель под дверью. Соседка Лида, как всегда, готовила в семь утра. Он налил кофе в треснутую кружку с надписью «Лучшему папе», которую подобрал на блошином рынке, когда услышал стук в стену — ритмичный, три паузы, два удара. Их общий код. «Опять пятница?» — крикнула Лида через дверь, голос приглушённый. Артём открыл мессенджер: пять
Джейкоб замечает трещину в витрине аптеки «Санрайз» еще до того, как Эмили дергает его за рукав. «Тамблин на втором этаже снова не спит», — бормочет он, разглядывая тень за зашторенным окном. Внутри пахнет камфорой и йодом; фармацевт миссис Грейс перебирает пузырьки с этикетками «1937», не поднимая глаз. Эмили поднимает с пола обгоревшую фотографию: детский пикник, лица зачеркнуты синими
Марина вытирала крошки со стола, когда Сергей втопал на кухню в грязных ботинках. «Опять сухпай?» — спросил он, тыча вилкой в холодную гречку. Она не оторвалась от экрана, где мать слала пятое голосовое: «Светка из садика сопливая, забери до трёх». Телефон завибрировал, упав в чашку с чаем — треснутая ручка откололась, как в прошлый четверг. «Хоть раз ужин нормальный сделай», — Сергей швырнул
Лера вытирала руки о клетчатый фартук, оставляя на ткани пятна от вишнёвого джема. Вентилятор гудел над плитой, разгоняя запах корицы, но капли пота всё равно стекали по вискам. Дверь кафе звякнула — вошёл парень в мятом свитере, с гитарой за спиной. «Можно эспрессо и вот это», — он ткнул пальцем в витрину, где лежал последний кусок грушевого тарта. «С чаем каркаде? Бесплатно дополнение», — Лера