В заброшенном форте под Таллином, 1941 год. Капитан Игнатьев, щурясь от дыма самокрутки, тычет пальцем в карту: «Здесь рвутся, тут – ползут. Семён, связь с частью?» Связист Семён, 19 лет, в очках с заклеенной оправой, стучит кулаком по рации «РБ-М» – из динамика шипит помеха. В углу медсестра Лида перевязывает раненого матроса, бинты стирает в жестяном тазу. На кухне повар Гурьев режет хлеб ножом
Яков Хайм, худой портной с облупленными ножницами в кармане, подбирает картофельные очистки у запертой пекарни в гетто. Его соседка Мейша, в платке с выцветшими розами, шепчет: *«Слышала? Ковальски из третьего подъезда говорил, будто у тебя радио…»* Яков кашляет, пряча лицо в воротник — вчера он соврал сироте Лисе, что слышал по новостям о близких советских танках. Теперь мальчишки рисуют мелом
Фрида Локвуд, работница ткацкой фабрики в Ист-Энде, каждое утро протирала станок тряпкой, смоченной в керосине, чтобы пыль не забивала механизм. Ее сосед по цеху, Томми Гаррет, ворчал, разбирая сломанный челнок: «Опять нитки путаются — как будто их кроты в земле свили». В обеденный перерыв Фрида, пряча за пазуху краюху хлеба с маргарином, пробиралась в заброшенный склад за фабрикой. Там, под
В маленьком городке под Смоленском трое подростков — Витя, Сергей и Николай — тайком забираются в ржавый товарный вагон, спрятанный в тупике за зернохранилищем. Витя, сын геолога, сжимает в кармане отцовский компас с треснутым стеклом. Сергей, высокий и долговязый, прячет за пазуху гармошку с оторванной клавишей, украденную у дяди-железнодорожника. Николай, круглолицый очкарик, поправляет ремешок
Джейк Морроу, инженер-кибернетик с перебинтованной правой рукой (после взрыва на полигоне), втихаря собирает схемы в заброшенном ангаре базы «Сиерра-117» в Неваде. Его напарница Лена Шоу, бывшая пилот дронов, теперь моет полы в лаборатории, подслушивая разговоры генерала Картера: *«Объект "Феникс" активирован. Зачистите зону до рассвета»*. Ночью они пробираются через вентиляцию в
В декабре 1941-го под Москвой солдаты 316-й стрелковой дивизии, обмотанные поверх шинелей маскировочными халатами, рыли траншеи в промерзшей земле. Санитарка Мария Семенова, протирая запотевшие очки тряпкой, перевязывала раненого бойца: «Держись, Васильев, скоро свои придут». На кухне повар Григорий Киселев варил похлебку из картофельных очистков, ворча на замерзшую бочку с солониной. В это же
Ли Минь, учитель из городской школы, прячет раненого повстанца в подсобке за ящиками с мелом и потрепанными учебниками. За окном гудят грузовики с солдатами, а запах гари от подожженных лавок на рынке въедается в одежду. "Ты с ума сошел, — шипит Чэнь Сяо, протирая окровавленный бинт в полуразрушенной аптеке. — Если найдут, нас всех к стенке поставят". Она достает из-под прилавка флакон
Таро Накамура с утра чинил сети в порту Сасебо, пока Кейко не принесла письмо от его брата-моряка. "Они хотят, чтобы я бросил школу и пошёл в учебный отряд", — пробормотал он, разглядывая печать с якорем. Отец Кейко, старый рыбак Митио, сплюнул за борт: "Война сожрёт всех, кто поместится в паёк". Через неделю Таро и Хироси, сын портового кузнеца, уже меряли форменные брюки в
Лейтенант Арчибальд Ренни из шотландского полка записал в дневник 1 июля 1916 года: *«Грязь засасывает сапоги, как живая. Перед атакой Томми раздавал консервы — болонья с фасолью, холодная, жирная. Капрал крикнул: «Вперёд, пока фрицы не опомнились!» — но через десять шагов его срезал пулемёт»*. На Сомме солдаты копали траншеи под дождём, смешивавшим землю с кровью. Санитарка Маргарет Эванс из
В деревне Кисамос греческий рыбак Леонидас Пападопулос чинит сети, когда над холмами появляются парашюты. Его младший брат Никос кричит: «Самолеты не наши!» — и бежит к винтовке, спрятанной под тюками овечьей шерсти. Через два часа Никоса находят возле разрушенной мельницы — в руке зажат немецкий жетон с гравировкой «Эрих Фогель». Леонидас пробирается в подвал винокурни, где капитан сопротивления
В старом кафе на улице Риволи, механик Анри Ларуэль втихаря передаёт Луизе Моро, медсестре из госпиталя Сальпетриер, схему немецких патрулей. «После восьми вечера грузовики с боеприпасами идут через площадь Бастилии, — бормочет он, пряча бумагу в корзину с луком. — Скажи Рене, чтобы заряды ставили под мостом Турнель». Луиза, поправляя потёртый платок на голове, замечает: «Вчера в Латинском
Володя, рыжий паренек из Одессы, приезжает к родне в приморский городок под Бургасом. Там он сталкивается с Петко — местным мальчишкой в потертых шортах, который целыми днями чинит сети с дедом у причала. «Ты что, *братушка*, море впервые видишь?» — смеется Петко, когда Володя пугается медуз. Они ловят бычков на самодельные удочки, крадут инжир из сада соседа-пенсионера, спорят о том, чьи военные
