В Чикаго, 1928-й. Клара Меррик, репортерша с потрепанным блокнотом и вечной сигаретой в зубах, копается в отчетах о пропавших грузах на верфях. Ее наводчик, Луис-таксист, ворчит за рулем: «Опять лезешь в крысиную нору, Кларк? Вон у Джонни с Бродвея ребра сломали за меньшее». В подвале закусочной «Белла Луна» она подслушивает переговоры бутлегеров — упоминают «груз №14» и фамилию О’Шей,
Лиам чинит ржавый грузовик в гараже за домом, когда Эмили приносит ему бутерброд с подгоревшим беконом. «Опять забыл про завтрак?» — бросает она, вытирая руки о потертые джинсы. В ящике с инструментами он находит потрепанный дневник отца с координатами где-то возле пика Вороньей Скалы. Эмили, разбирая гербарий на кухонном столе, замечает между страницами засушенный цветок с синими прожилками —
Бетси нашла коробку с письмами под кроватью матери Лоры, когда перебирала старые вещи перед переездом. Конверты пахли плесенью и табачным дымом — почерк отца, Дэвида, который ушел десять лет назад, бросив на кухонном столе ключи от гаража и пустую бутылку виски. В третьем письме он упоминал причал в Рокпорте и чью-то женщину по имени Марта. «Это не твои дела,» — отрезала Лора, когда Бетси ткнула
Эстебан чинил печатный станок в барселонской типографии, когда между шестерёнок застряло письмо 1789 года с гербом в виде трилистника. «Чёрт, опять эта ржавая рухлядь», — проворчал он, вытирая ладонь о промасленный фартук. На рынке Бокерия Лусия раскладывала гортензии, подписывая ценники дрожащей рукой: с утра её трясло после странного звонка. «Ты видела, как герань вчера сама зацвела?» —
Джастин, в рваной кожаной куртке с пятном от латте 2019 года, чинит старый «Форд» в гараже на окраине Сан-Франциско. Его сестра Лила, с розовыми волосами, заклеенными пластырем пирсингом на брови, торгует перепрошитыми смартфонами у метро «Эмбаркадеро». Карлос, их сосед-невропатолог, ворчит, что крысы в подвале их дома грызут провода от его экспериментальных нейрочипов: «Если сдохнет хоть один
Джаред, 27 лет, бывший механик из Небраски, каждое утро начинает с починки ржавого пикапа возле трейлера, заваленного консервными банками. Его соседка, Лейла, 19 лет, воровато проверяет рации в гараже, попивая кофе из треснутой кружки с оленями. Они не разговаривают, пока по радио не ловят сообщение о пропавшей девочке в соседнем городке — голос диктора прерывается статикой. «Опять дождь. Бензин
Эдди Марлоу, владелец затерявшегося в чикагском переулке магазина *Космический Горизонт*, каждое утро начинал с протирания стеклянных витрин, за которыми пылились раритетные выпуски *Темного Феникса* и *Баллады о Звездных Псах*. В подсобке, заваленной коробками с мангами 90-х, 17-летняя Лина Ривз разбирала новую партию товара, попутно жуя вчерашний донатс. «Эй, Эдди, тут под *Халк-версией 1987*
Эвелин Морроу, двадцатитрехлетняя продавщица из цветочной лавки на Бруклинском мосту, каждое утро протирала пыль с горшков камелий. Ее босс, мистер Гриффит, ворчал: «Поторопись, девчонка, к пяти должны доставить лед для холодильников». В порту она столкнулась с Джеком Тернером, пилотом грузового биплана, который разгружал ящики с орхидеями из Бразилии. «Ищешь *Cattleya labiata*? — он протянул ей
Фрэнки, пятнадцатилетний посудомойка в отеле *Polaris* на окраине Хельсинки, каждое утро начинал с того, что вытирал запотевшие окна в кухне, пока шеф-повар Арво ворчал на подгоревший лосось. В подсобке, заваленной коробками с замороженными ягодами, он находил записки от Олафа — лучшего друга, работавшего лифтером: *«Сегодня в 312-м опять шум. Проверим после смены?»*. В номере 312, где неделю
Луна Мэриголд, 17 лет, каждое утро заворачивает косу в красный шарф, пока бегает по крышам складов в портовом районе Сангре-де-Соль. Её отец, Карлос, исчез три года назад, оставив только ржавый клинок с гравировкой «Sangre y Arena». В подвале старой библиотеки она находит его записи: координаты арены под заброшенным цирком, где когда-то проводили бои с механическими быками. «Ты лезешь не в своё
Лив, пятнадцать лет, копошится в сарае за домом, разбирая коробки с ржавыми рыболовными крючками отца. Под слоем старых газет 1998 года находит потрескавшийся дневник с инициалами «А.С.». На третьей странице — детский рисунок: черное озеро, фигура в плаще. «Кто это?» — спрашивает она Эйрика, соседа, который чинит снегоуборочную машину. Он пожимает плечами: «Старики говорили, лет тридцать назад
Лео фон Харден, молодой лейтенант с запахом пороха на шинели, возвращается в баварские казармы после ночных учений. На вокзале он сталкивается с Гертрудой — жена Ульриха, его сослуживца, роняет зонтик, и Лео поднимает его, задевая холодные пальцы женщины. «Ваши руки дрожат», — говорит он, пряча в карман платок с вышитыми инициалами G.V. Ульрих, грубоватый капитан с шрамом от сабли на щеке,
