Кирилл Соколов, слесарь с уральского завода «Прогресс», в подсобке третьего цеха натыкается на заляпанный маслом конверт. Внутри — фото 90-х: мужчина в военной форме, лицо — его зеркальная копия, и ключ от сейфа в банке «Уралфин». «Ты чё, родственника в чекистах нашёл?» — хрипит на перекуре бригадир Володя, разглядывая снимок. Кирилл молчит, ковыряет отвёрткой ржавчину на станке. Вечером,
Афоня, рыжий парень в засаленном комбинезоне, ковыряется в подвале дома №5 на улице Ленина. Трубы гудят, капает ржавая вода. "Опять ЖЭК кран не дотянул", — бормочет он, вытирая лоб гаечным ключом. Соседка Лида с третьего этажа спускает вниз ведро с огрызками яблок: "Ты бы хоть вон ту дырку в стене заделал, а то мыши из щели лезут!" За окном маршрутка №4 с оторванным бампером
Сергей Малышев, инженер-оптик из закрытого НИИ под Томском, обнаружил аномалию в расчетах лазерной установки «Заря-9». Вместо запланированного рассеянного луча прибор выдавал сфокусированный импульс, прожигавший бетонную плиту на испытательном полигоне. «Смотри, кофе закипел», — бросил напарник Вадим, тыча пальцем в дымящийся термос рядом с перегруженным генератором. Сергей проигнорировал шутку —
Клара Дженсен, ветеран местного отдела, нашла третье тело за месяц у старой водонапорной башни на окраине. Жертва — Эдди Ларк, разнорабочий из автосервиса «Гас & Сыновья», — лежал лицом в луже, зажав в руке обрывок карты с пометкой «Парк Гринов». В кармане его джинсовой куртки застрял клочок рыжих волос, похожих на синтетические нити от дешевого парика. Шериф Томпсон хрипел в трубку: «Опять
Сирил Блейк, 17 лет, таскает ящики с углём на заднем дворе отцовской мастерской в Брикстоне. По вечерам он чинит старые велосипеды под треск радио — там говорят о забастовках докеров и пропавших без вести. В пятницу, пока отец спал на раскладушке с бутылкой дешёвого виски, Сирил нашёл в кармане его промасленного комбинезона билет на паром до Кале. «Чёрт, он собрался?» — спросила Джесс, его
Антон сидит на скамейке у разрушенной беседки, сжимая в руках потёртый блокнот с зарисовками ржавых качелей. Лида подходит сзади, шурша полиэтиленовым пакетом из магазина «У Галины» — внутри пачка «Беломора» и банка тушёнки. «Опять на том же месте торчишь? — бросает она, садясь рядом. — Семёна искал или себя?» Он молча показывает на трещину в бетоне, где лежит обломок детской машинки — синей
Элайза, в потёртой ковбойской шляпе и резиновых сапогах, выгружает мешки с удобрениями из ржавого пикапа. Рядом Маркус, её младший брат, чинит старый трактор Ford 8N, сплёвывая табачный сок в жестяную банку. «Ты точно не передумаешь насчёт Чикаго?» — бормочет он, не отрываясь от двигателя. Элайза молчит, смотрит на горизонт, где пыльная буря сливается с серым небом. Вечером, за столом с
В подъезде хрущёвки на Ленинском проспекте пахнет краской и старыми трубами. Артем, в потёртой кофте с пятном от кофе, подключает самодельный нейроинтерфейс к серверу в подсобке. «Лида, проверь шифрование — у них на Тульской уже сработала сигнализация», — бормочет он, пока на экране мелькают строки кода. Лида, в очках с треснувшей линзой, щёлкает жвачкой: «Если ещё раз полезешь в их облако через
В деревне Подлипки, засыпанной октябрьской грязькой, Иван Сазонов ковырял ржавым гвоздём подметку сапога. Из разбитой печки валил дым — последние дровишки кончились вчера. «Опять немцы мост бомбили», — бросил сосед Федя, разбирая берданку с облезлым прикладом. Лиза, дочь фельдшера, тащила через двор корыто с окровавленными бинтами: «Вань, помоги, а то завтра перевязку делать нечем». За её спиной
В автобусе, который вёз её из Манчестера, Аманда Леннокс щурилась от дождя, стучавшего по стеклу. На остановке в деревне Хэттон-Грин она вытащила чемодан с оторванным колесом и направилась к кафе «Белый Феникс», где владелец Терри в фартуке с пятнами кофе сказал: «Опыт работы с выпечкой? У нас тут даже тосты подгорают, если Мэйв отвлечётся на сплетни». Аманда устроилась мыть полы, но по вечерам
В портовом городке Албани, Западная Австралия, 28-летняя морской биолог Лина Мёрдок обнаруживает в расщелине утеса Уэйв-Рок странное устройство, похожее на серебристый цилиндр с выжженными символами. Прибор, привязанный к её прошлому — отцу-океанографу, пропавшему в 2012-м, — активируется, когда Лина случайно роняет его в аквариум с губками. К вечеру колония кораллов у пирса вырастает на три
В деревне Заречная, затерянной в Саянских горах, 42-летний Иван Колосов каждое утро проверяет забор вокруг отары овец. Его дочь Лида, 16 лет, варит гречневую кашу на печке, бросая в котелок замороженные куски баранины. «Опять волки порвали сетку у ручья», — бормочет Иван, разглядывая следы когтей на ржавой проволоке. Сосед Николай, бывший геолог, приносит им банку соленых груздей: «Вчера в
