Мария, в потёртой куртке с выцветшими нашивками, толкала велосипед через переулки Ла-Бока. Возле ларька с *choripán* старик в берете сунул ей в руку апельсин: «*Para la niña que huele a lluvia*». Она не поняла, кивнула, споткнувшись о треснувшую плитку. Вечером, в комнатке с отслаивающимися обоями, Карлос, сосед-музыкант, учил её чинить протекающий кран — гаечный ключ соскользнул, брызги попали
Лена, 27 лет, работает в тесном кабинете с фикусом у окна, который она поливает каждый вторник после обеда. Ее клиент, Марк, 35 лет, архитектор с привычкой теребить кольцо на цепочке, рассказывает про панические атаки в лифте офисного центра на Парк-авеню: «Там воняет кофе из автомата, и я чувствую, как стены сжимаются». Лена записывает в блокнот с облезлым углом: *ассоциация — кофе, замкнутое
В доках возле аэродрома под Куньмином капитан Джек Торн с сигаретой в зубах ковырял гаечным ключом в двигателе P-40. «Эй, Сэм, погляди-ка на свечу — опять нагар, как в твоём кофе после вчерашнего пьянства», — бросил он механику, вытирая масляные пальцы о промасленную тряпку. Рядовой Ли Чен, китаец из Шанхая, втихую чинил пробитый бензобак, слушая, как по радио трещит «Сент-Луи Блюз» —
Клео, рыжеволосая тихоня в растянутом свитере, натыкается на полузаброшенную пещеру у скал после того, как заблудилась по дороге из школы. Эмма, спортсменка с вечным блокнотом в рюкзаке, и Рикки, дерзкая бунтарка в рваных джинсовках, случайно присоединяются — их занесло туда во время спора о коротком пути к автобусной остановке. Внутри, под светом пробивающегося сквозь трещины лунного света, они
Лора приезжает в Париж из Тулузы с чемоданом, обклеенным наклейками с рок-фестивалей. Поселяется в общежитии на улице Муфтар — комната с треснувшим зеркалом и плиткой, которая дымит при включении. На лекциях в Сорбонне носит свитер с заплаткой на локте, подарок младшего брата. В столовой сталкивается с Жан-Люком, аспирантом-историком: он тычет пальцем в ее конспект — *"Бодлер здесь не к
Мэй, 22 года, протирает стеклянный прилавок в *QuickMart* на углу 5-й авеню и Лексингтона. На часах 3:17, за окном — тусклый свет фонарей и редкие такси. Джейк, его рыжая борода в крошках от пончиков, бросает: «Вчера парень в капюшоне пытался украсть батарейки. Сказал, что для слухового аппарата бабушки. А потом упал в лужу у выхода». Мэй молча поправляет бейдж с надписью «Стажёр» и замечает, как
Лиза, в потёртом пальто и с чемоданом, обклеенным наклейками пианино, выходит на перрон киевского вокзала. В консерваторском общежитии её встречает соседка Марина, развешивающая мокрое бельё на батарею: «Если будешь играть ночью, привяжу к стулу скрипкой». В классе №7, где пахнет лаком и пылью, преподаватель Андрей Петрович, постукивая карандашом по фонотеке, бросает: «Твой Шопен звучит как марш
Джейк, менеджер из Чикаго, застрял в пустой квартире на 15-м этаже — коллеги разъехались, а девушка бросила его за неделю до праздника. В микроволновке дымится замороженная пицца, а на балконе валяется разобранная гирлянда. «Хоть ледяного сидра допью», — хрипит он, спотыкаясь о коробку с подарками для бывшей. В дверь стучит соседка Элла: у нее прорвало кран, а сантехник празднует. Джейк, с
Эмили Картер, 27 лет, в синем фартуке с выцветшей нашивкой «Риверсайдская аптека», пересчитывает коробки антидепрессантов под мерцающей лампой. В соседнем квартале Джейк Моррисон, в замасленной куртке с именной биркой, чинит конвейер на фабрике «Грант Индастриз», поправляя гаечный ключ карманным фонариком. «Встретимся у старого фонтана?» — Джейк пишет СМС, стирая сажу с экрана. «Не сегодня», —
Долли, девушка из деревни Рампур (Уттар-Прадеш), помогает отцу, Шьяму, мастерить паланкины из бамбука и ткани. Их мастерская — глинобитная хижина с потрескавшимися стенами, где на полках стоят корзины с клеем и обрезками яркого ситца. "Зачем мне жених, если я сама могу поднять дом?" — бросает она отцу, вытирая пот со лба, пока тот чинит треснувший каркас. Всё меняется, когда в деревню
Галина Петровна, в старом фартуке с пятнами от теста, швырнула на стол тарелку с блинами. Дмитрий, едва войдя в кухню хрущевки, поморщился: «Опять творожные? Я же говорил – обычные, с маслом…» Теща хлопнула дверцей шкафчика: «Свои капризы на работе оставляй. Не нравится – иди в магазин, купи пельмени». Ольга, пытаясь разнять их, уронила вилку в таз с тестом. Из соседней комнаты доносился голос
В старом районе Портленда, заваленном осенней листвой, 17-летняя Лина Моррис ковыряет ластиком трещину на парте, пока учитель истории бубнит про Гражданскую войну. Ее рыжие волосы пахнут дешевым шампунем с ароматом жасмина — тем самым, что продают в круглосуточном магазине возле моста Стилджэс. Внезапно она замечает, как тени в углу класса сжимаются в клубок, хотя окна закрыты. «Ты тоже это
