Артур потянул руку к люстре в прихожей, шнурок болтался, как всегда, левее. Лиза, прижав к груди потрепанный учебник по биологии, щурилась в полумрак лестницы: «Там опять тот скрип. Как в прошлый раз, только громче». Артур фыркнул, поправил очки, заляпанные отпечатками пальцев. Чердак пах пылью и старыми газетами, под ногами хрустел битый фарфор от бабушкиного сервиза. В углу, за ящиком с
Лера выронила вилку из рук, когда заметила, что узор на кухонных обоях сместился на два сантиметра влево. «Макс, ты не находишь, что розы теперь ближе к холодильнику?» — спросила она, поправляя очки с синей оправой. Максим, не отрываясь от ноутбука, бросил: «Ты третью неделю не спишь из-за дедлайнов. Съешь хоть яичницу». На следующее утро в чашке Леры вместо кофе оказался холодный чай, который
Мирон копался в ржавых холодильниках на свалке, когда Лёха позвал его, держа в руках мятую карту из кожзама. «Глянь, тут про рай какой-то написано», — бросил он, вытирая сажей лоб. Мирон, привыкший к бреду друга с татуировкой змеи на левом предплечье, фыркнул: «Опять из-под самогона выдумал?» Карту нашли в треснувшем чемодане, придавленном покрышкой от «Волги» — внутри лежали ключи с биркой
Вальтер Шульц, механик из берлинского района Митте, заметил пропажу дирижабля LZ-14, когда пришёл проверять ангар утром 8 ноября. Вместо корпуса в форме сигары он нашёл только масляные пятна на бетоне и обрывок верёвки с фабричным клеймом «Крупп». «Ты видел, куда его поволокли?» — спросил он у сторожа Фрица, размахивая кофе в жестяной кружке. Тот пожал плечами: «Слышал рёв моторов в три ночи —
Илья, слесарь с завода «Стармаш», нашел коричневый кошелек возле автобусной остановки на улице Гагарина. Внутри — 5 тысяч рублей, визитка стоматолога Анны Ковальчук и фото мальчика в школьной форме. Он позвонил с таксофона у гастронома «Рассвет»: «Вы… Анна? У меня ваша вещь». Они встретились в кафе «У Геннадия», где пахло жареным луком. Она, в бежевом пальто, отодвинула предложенные деньги:
Антон зажимал сломанный указательный палец гвоздем между колен, пытаясь собрать разобранный счетчик воды. В мастерской пахло ржавыми трубами и остывшим паяльником. Вчерашний скандал с женой вертелся в голове обрывками: «Ты даже кран починить не можешь, а детей кормить чем?» В кармане лежало письмо из ЖЭКа — долг за отопление, на обороте детская каракуля: папа, когда купим собаку? Максим,
Лев выходил из метро «Красные Ворота», сжимая потёртый кожаный портфель. На перроне женщина в синей ветровке толкнула его локтем, он поскользнулся на мокрой плитке, уронил стаканчик с кофе. Горячая жидкость обожгла лодыжку. «Чёрт, опоздаю», — проворчал он, вытирая ладонью капли с брюк. В кармане зазвонил телефон: Марина, жена, спрашивала, купил ли хлеб. «Забыл, — ответил он, — после совещания
Элла Мэйсон вытирала пот с виска подвязкой фартука, наблюдая, как Джейкоб ковыряет ключом в моторе старого трактора. «Снова масло течет», — бросил он, швырнув тряпку в ведро с ржавой водой. Из-за холма надвигалась пыльная завеса, третья за неделю. На кухне треснутая тарелка с остатками лепешек напоминала о вчерашнем скандале: сын требовал продать участок под Ривертоном, пока банк не забрал его за
Игорь прижал чемодан с потёртой наклейкой «Сочи-2012» к бедру, протискиваясь между скамейками. На вокзале пахло мокрым асфальтом и жареными чебуреками из ларька у выхода. Кассирша в синем жилете, не поднимая глаз, бросила: «Платформу три — через тоннель, там не промахнётесь». В динамике хрипело объявление о задержке поезда, а мужчина в пальто с оторванной пуговицей настойчиво спрашивал у всех
Лера, в пятничных джинсах с потёртыми коленями, рисует углём на стене подъезда девушку с лицом, как у соседки с третьего этажа. Стены здесь кривые, пахнет перекисью от недавней дезинфекции. "Опять пачкаешь!" — хрипит Мария Степановна, высовывая голову в коридор, в бигудях из советской газеты. Лера отряхивает пальцы о футболку: "Это временно. Завтра закрашу водоэмульсионкой, как
Саша зацепился рюкзаком за ручку эскалатора в метро, когда пытался достать телефон из кармана джинс. Лиза, жующая слойку с вишней, засмеялась: «Ты как паук в паутине!» — но кофе в её стаканчике выплеснулся на белую кроссовку. Внизу, у турникетов, охранник в очках с толстыми линзами махал руками: «Не блокируйте проход!» Саша вырвался, потеряв наушник, а Лиза, вытирая кроссовок салфеткой, вдруг
Джейк Морроу, инженер с обветренными руками, ковырялся в панели батискафа, пока Сэм, бородатый механик, подавал ему ключи. «Датчики глючат, если давление перевалить за 400 атмосфер», — бурчал Сэм, вытирая машинное масло об комбинезон. Эмили Картер, втиснувшись между ящиками с гидролокаторами, тыкала карандашом в схему корпуса. «Тут ржавчина съела швы, — она обвела участок у третьей трубы. — При