В захолустном городке Редмонд, штат Техас, бывший заключенный Джек Торренс устраивается мойщиком в закусочную «Блюз Долорес». Его соседка, 17-летняя Лила Круз, тайно подбрасывает ему записки с цитатами из Библии, которые находит в треснувтом почтовом ящике своего трейлера. Шериф Грэди в разговоре с барменом Эрлом бросает: «Чужая шкура тут долго не пахнет», пока Джек за стойкой вытирает стаканы с
Чэн Сюань, фотограф-фрилансер с потёртым Nikon F3, разбирал коробки в углу своей однокомнатной квартиры в Монгкоке. Под стопкой рекламных листовок 2007 года нашел конверт с выцветшими снимками: на одном — его младшая сестра Айлин в школьной форме, стоящая у входа в закрытый сейчас магазин «Счастливый лотос». На обороте — синими чернилами: *"17.03. 3:30. Они не ушли"*. Ли Мин,
Алексей Кораблёв, следователь из Екатеринбурга, копается в деле о трёх телах, найденных возле Трансмашзавода. У жертв — разрезы в форме спирали на ладонях, а в желудках куски мела с цифрами. Патологоанатом Марина, затягиваясь сигаретой в морге, тычет в экран: «Смотри, Кораблёв, символы как у той секты из 90-х — «Слепые Зори». Ты их тогда закрыл, а теперь они, что, вернулись?» Алексей игнорирует
Лукас, 19 лет, подрабатывает в бруклинском автосервисе, ковыряется в двигателях старых «Хонд» и прячет под кроватью коробку с обгоревшими фотографиями отца-пожарного. По четвергам он заходит в закусочную «Эльмира» на 5-й авеню, заказывает два чизбургера и кофе с двойным сахаром — один для себя, второй для призрака младшей сестры Лены, погибшей в аварии на мосту Трайборо. «Ты всё ещё кормишь её,
В старом районе Йоханнесбурга, на перекрестке Малберри и 8-й авеню, автомастерская Джейкоба Мбете вечно воняет бензином и жареным луком из соседней закусочной. В четверг утром Лера ван дер Мерве, хозяйка бара *Daisy’s*, выбежала на улицу, размахивая счетом за воду: «Твои механики опять слили отработку в мой слив, Джейкоб! Я не буду платить за твой бардак!». За углом, в заброшенном кинотеатре
Майло, 28 лет, застрял в съемной квартире на улице Пуэйрредон в Буэнос-Айресе. Его друг детства Себастьян тащит в чемодане пару кроссовок Air Jordan и коробку с нелегальными сигаретами — пытается продать их в местном баре «Ла Кумба». «¿Cuánto por Marlboro?» — спрашивает бармен с татуировкой Че Гевары на предплечье. Себа переводит: «Двадцать долларов, pero si no funciona, вернемся обратно в
В старом районе Сан-Франциско, под перегоревшей неоновой вывеской кафе *Blue Data*, Лина Морроу, 27-летняя инженер-программист с татуировкой шестеренки на запястье, вскрывает серверы корпорации NexTech. На экране ее ноутбука с потрескавшимся корпусом всплывают файлы с пометкой *Project Siren* — записи о «испытуемых», чьи лица совпадают с пропавшими людьми из местных новостей. «Тут не просто
Джек Харпер, креативный директор студии Silver Screen, каждое утро начинал с кофе из картонного стакана и проверки тревожных сообщений от ассистентки Лизы. «Ава Кларк снова в гримерке — требует убрать упоминание о своем персонаже-вегане в третьем акте», — бормотал он, протирая очки рубашкой, пока лифт поднимал его на 14-й этаж офиса с потрескавшимся окном. В перерывах между звонками китайским
В центре событий — Арпад Дракулич, вампир средних лет, работающий сортировщиком писем на почте в Будапеште. Его квартира в панельной пятиэтажке на окраине завалена старыми газетами *Népszabadság* и банками консервированной свиной крови, которые он получает по талонам. Каждое утро перед сменой он мажет лицо кремом «Лили» с SPF 20, чтобы не обгореть под люминесцентными лампами. На работе коллега
Лина застряла на лекции по философии в берлинском университете, когда получила смс от Юлиуса: *"Жду у того кафе с зелеными столами. Принеси свои записи по Ницше"*. Он сидел, разглядывая трещину в чашке эспрессо, когда она швырнула на стол потрёпанную тетрадь. «Ты вообще спал эту ночь?» — спросила Лина, тыча пальцем в его синяки под глазами. Юлиус, не отрываясь от конспекта, пробурчал:
В блоке 10 женского лагеря Аушвица-Биркенау доктор Карл Клауберг, в белом халате с закатанными рукавами, ставит опыты над еврейскими заключенными. Польская узница Зофья Кечманьская, бывшая акушерка, вынуждена ассистировать ему — измеряет температуру воздуха в камерах, куда помещают женщин после введения химикатов. «Ты будешь мыть полы, если откажешься», — бросает он, когда она роняет стеклянную
Эмили, мать троих из Бристоля, каждое утро раскладывала носки мужа Тома на лестнице, пока не нашла в его куртке чек из ювелирного с непривычным именем. Вместо скандала она собрала соседок — медсестру Лидию и студентку-иммигрантку Фариду — в заброшенном кафе на углу Хай-стрит. «Он купил колье любовнице, а я три года экономлю на плитке для ванной», — бросила Эмили, разминая пальцами салфетку с