В старом отеле под Денвером, Колорадо, шеф-повар Рик Вальдер смазывает гриль дешевым виски, пока фотограф Зоя Леруа щелкает камерой у камина. Через разбитое окно врывается запах сосны, смешанный с гарью — на кухне дымится пирог с ревенем, забытый медсестрой Линдой Грейвс. "Ты уверен, что хозяин придет?" — Зоя поправляет очки, заляпанные пеплом. Рик бросает в огонь пачку писем с
Мийя Грэйвс, 27 лет, сидит в тесной кабинке кол-центра на окраине Чикаго. На столе — кружка с остывшим кофе, крошки от пончика и наушники с трещиной на правом оголовье. В 3:14 ночи звонит подросток: «Меня зовут Итан Кроу. Они следят за мной возле школы... Все в красных кроссовках». Мийя замечает, что за неделю это четвертый абонент, упоминающий красную обувь. На мониторе всплывает ошибка: запись
В захолустном городке Сан-Маркос шериф Элайджа Ковач, бывший военный с шрамом через левую бровь, находит в кукурузном поле обгоревший фургон с тремя трупами. В кармане одного из мертвецов — фотография его младшей сестры, Лоретты, которая работает медсестрой в местной клинике и тайно торгует оксиконтином. «Ты хоть представляешь, во что вляпался?» — Элайдха хрипит, втискивая ей в руку пустую
Алексей, бывший инженер-электронщик, копался в проводке списанного «Урала» возле заброшенного элеватора в Кашире. Его сестра Марина, медсестра из Балашихи, разворачивала консервы тушенки, обжигая пальцы о жестяную крышку. «Сахар кончился вчера, — бросила она, помешивая чай ложкой с облупившейся эмалью. — Опять как кипяток с горечью». Алексей, не отрываясь от пайки проводов, хмыкнул: «Зато от
Лиам, 16 лет, подметал полы в кафе *The Rusty Kettle*, когда нашел ключ за треснувшей плиткой. На нем была выгравирована буква «W» и цифры «1943». Эмили, его соседка из Бостона, принесла в кафе папку с фотографиями своего прадеда — летчика, пропавшего под Йорком во Вторую мировую. «Этот ключ мог быть его», — сказала она, перебирая снимки с полустертыми надписями. Они отправились в заброшенный
Кирилл, водитель скорой из Екатеринбурга, три дня не мог починить печку в «ГАЗели» — в мороз возил бабушку с инсультом, завернутую в старый ковер из багажника. На заправке у Октябрьского кольца коллега Саша, вытирая сажу с лица, бросил: «Слухи с юга — опять эти квоты на бензин, с ума сойти». Кирилл молча кивнул, разглядывая трещину на лобовом стекле. Вечером, у теплотрассы за ТРЦ «Гринвич», он
Кармен, 17 лет, каждое утро протирала пыль с швейной машинки *Singer* в мастерской матери на улице Каррер-де-Монткада. Изабель, с наперстком на указательном пальце, разворачивала выкройки из газеты *La Vanguardia*: «Сначала подол, потом декольте — клиентки платят за аккуратность». Девушка прятала в коробку с нитками тюбики акриловой краски — после уроков она спешила к полуразрушенному складу в
Мэйв О’Коннелл, 27 лет, барменша в пабе *Кривой якорь* на окраине Голуэя, стирает пятна виски со стойки тряпкой, пахнущей уксусом. Утром на причале нашли пустую рыбацкую лодку ее брата Шейна — внутри мокрая куртка, потрёпанная книжка Йейтса и пузырёк с антидепрессантами. В кармане куртки Мэйв находит ключ от заброшенного маяка в Баррен-Бэй, о котором Шейн говорил: *«Там только чайки да призраки
В Мумбаи 17-летняя Мира Шарма каждое утро помогает отцу-авторкше продавать самсу возле станции «Чхатрапати Шиваджи». Ее друг Кабир, худой парень в выцветшей футболке с принтом «Radiohead», тайком рисует граффити на стенах заброшенной фабрики. «Опять полицейские гоняли?» — Мира протягивает ему стакан масала-чая. Кабир молчит, вытирая краску с пальцев тряпкой, пропитанной ацетоном. По вечерам Мира
Капитан Виктор «Клык» Скорс, чей левый клык инкрустирован обломком сабли, прячет в трюме своего корабля «Молчаливый ужас» обгоревший фрагмент карты. Его механик, хмурая Грейс Вэй с медным протезом вместо кисти, чинит треснувший штурвал, бурча: «Свинцовые ядра дешевле твоего рома с перцем». В порту Свистящих Камней, где воздух пахнет смолой и гниющими водорослями, Клык крадет из таверны «Рваный
Лейла Моррис, пятнадцать лет, ковыряется в коробках на чердаке своего нового дома в Редмонде, штат Вашингтон. Под слоем газет 1970-х она находит деревянную доску с выжженными буквами — подарок предыдущих хозяев, как позже выяснит ее младший брат Нейт. "Ты в курсе, что это за хлам?" — Лейла тычет пальцем в символ "До свидания" в углу. Тревор, сосед-старшеклассник, который
**Абзац 1:** Лиам, 17 лет, копошится в гараже за своим домом в Саутварке, где треснутые стены пахнут сыростью и старым маслом. Его мать, Мэгги, вторую неделю не замечает пропажи инструментов — она работает ночными сменами в больнице, а дома спит в кресле под звуки повторов кулинарных шоу. В углу гаража Лиам находит коробку с ржавыми механизмами: шестерёнки, провода, кусок пластины с гравировкой