Злата, рыжая девушка с выгоревшими на солнце прядями, моет кружки в кафе «Полярный эспрессо» на окраине портового городка Аляски. Гризз, крупный мужчина в засаленном комбинезоне, заходит каждое утро за кофе с карамелью, ворча на сломанный двигатель своего грузовика: «Опять стучит, как проклятый. Может, подкинешь сахару, а?» Его младший брат Тед, худой и вечно в очках с треснувшей линзой,
В парижском квартале Марэ Луиза, 27 лет, разбирает коробки в антикварной лавке *L’Oubliette*. Между страницами потрёпанного тома Вольтера она находит карту XVIII века с пометками чернилами: «Сантьяго-де-Компостела», «Синтра», «Альби». Её напарник, Жером, щурится через очки: *«Опять эти масонские символы… Помнишь, в прошлом месяце так вино попало на клиента?»* Луиза игнорирует шутку — на обороте
Лора Митчелл, ветеринар из захолустного городка Бриктон, каждое утро пробирается через заросли ясеней к заброшенной ферме, где прячет корм для бездомных собак. Ее брат, Эдди, чинит старые пикапы в гараже с выцветшей вывеской «Хендерсон & сын», хотя отец исчез десять лет назад. В пятницу Лора находит в дупле дерева потрепанный блокнот с координатами и надписью «Они смотрят». Эдди, вытирая руки
Калеб Морган, бывший военный с татуировкой в виде перечеркнутого пентакля на запястье, моет посуду в своей нью-йоркской квартире, когда замечает треснутое зеркало в коридоре. В отражении мелькает силуэт его младшей сестры Эмили, пропавшей год назад. Он хватает потрёпанный блокнот с закладками из библиотеки Ватикана, выбегает на улицу, почти сталкиваясь с соседкой-пенсионеркой. *«Опять за
Артём ковырялся в стене перфоратором, пока Лиза распаковывала коробки с берлинскими открытками и треснувшей фарфоровой совой. Квартиру в Ивановске им досталась от бабушки Лизы — панельная девятиэтажка с прогнившими трубами. Сантехник Валера, пахнущий болгаркой и *Русским стандартом*, тыкал пальцем в европейский смеситель: «У нас так не ставят. Или платите втридорога, или берите как у всех». Артём
Джейк роется в холодильнике, доставая яйца для омлета, пока Эмили в пижаме с кофейными пятнами пытается найти пропавший кроссовок их сына Бена. «Ты опять положил стирку не в тот шкаф?» — бросает она, переворачивая корзину с бельем. Двенадцатилетний Бен вяло ковыряет вилкой в тосте, а шестнадцатилетняя Лора, не отрываясь от телефона, бубнит: «Мне к десяти надо успеть в библиотеку, Сэм обещал
Лука, орнитолог с потрёпанным блокнотом и биноклем, вернулся в Сен-Мари после десяти лет. В старом доме отца он нашёл перья размером с автомобильный ключ — их принесла соседская кошка. Элоиза, его сестра, вытирала стойку в кафе *Le Marché Vert*, когда он показал находку. «Ты помнишь, как папа говорил про тех воронов у маяка?» — спросил он, перебивая звук кофемашины. Она усмехнулась: «Говорил,
Люка, пекарь с улицы Монторгёй, каждое утро начинал с замеса теста под треск радио. Однажды в муке он нашёл конверт 1987 года — письмо от незнакомки Клод к своему возлюбленному Антуану, где упоминалась спрятанная в трамвайном депо Марселя коробка. Заинтригованный, он показал находку Софи, своей соседке-реставратору, чинившей в мастерской потрёпанный бюст Марианны. «*Ты веришь в совпадения?*» —
Адель, 14 лет, каждое утро подметает полы в библиотеке Сен-Клу, пока её бабка Марсель вяжет у окна, приговаривая: «Не смотри на луну слишком долго — глаза заболят». В старом шкафу с треснувшим стеклом Адель натыкается на дневник лесника 1923 года: «Сегодня снова нашли овец с перегрызенными глотками. Жанетт говорит, это волки, но следы… они на двух ногах». Люк, соседский парень с вечно грязными от
Лена, фотограф-фрилансер с потёртым Nikon D5600, замечает на снимках клиентки с Пятой авеню один и тот же силуэт в окне — мужчину в чёрной кепке. Она печатает фото в своей тесной квартирке над китайским фастфудом, где обои отслаиваются возле батареи. «Призрак с принтера?» — хрипит Джейк, детектив в мятом хаки, разглядывая отпечатки между глотками холодного кофе. Он знает этого человека: Рик
Карлос Герреро, бывший механик из Эль-Сентро, каждое утро забирает посылки со склада в Сан-Диего. Его дочь Люси, 8 лет, лежит в клинике с нефротическим синдромом — счет за диализ висит на холодильнике, заклеенном детскими рисунками. В гараже на Ашленд-стрит он прячет контейнер с кокаином, подброшенный в грузовик неизвестными. *«Ты либо везешь, либо твоя малышка задыхается»,* — голос в трубке
София, 19 лет, моет кружки в кафе на углу Брикстон-роуд. Барная стойка — поцарапанное дерево 70-х, пахнет жареным беконом и карри из соседнего магазина. Каждое утро она вытирает конденсат с окон, пока Джеймс, коллега с дредми до плеч, разогревает гриль. "Слушай, если я ещё раз услышу эту песню про дождь, сломаю твой динамик", — бросает она, кивая на телефон в его кармане. Джеймс