Джина, в рваных джинсах и с фиолетовым мелированием, каждое утро прячет сигареты под кроватью, чтобы мать не нашла. Её лучший друг Лео, тихий паренёк с шрамом на подбородке от скейтбординга, рисует граффити за заброшенным супермаркетом на 5-й улице. После уроков в школе им. Рузвельта они зависают в «Красном койоте» — закусочной с липкими столиками, где официантка Марта подкармливает их
Кайл, бармен с татуировкой якоря на запястье, каждое утро протирал стойку кафе *Midnight Owl* в Бостоне, пока не заметил Рико — новую официантку, которая путала заказы и роняла подносы. «Эй, Рико, ты опять забыла сахар?» — кричал он, кивая на клиента в клетчатом шарфе. Она в ответ закатывала глаза: «Да ладно, он все равно пьёт эспрессо холодным». По вечерам Рико рылась в коробках на съёмной
Кайто, студент-физик из городка Сандэнс, каждое утро заваривает растворимый кофе в гараже, переделанном под лабораторию. Его соседка Лина, механик с татуировкой шестеренки на запястье, приносит пончики из кафе «Хронограф» и ворчит: «Опять спал на старых схемах?» Они случайно активируют устройство, найденное в заброшенном элеваторе, — медный цилиндр с треснувшим экраном, испускающий синий свет.
Эмма, вернувшись в родной городок на берегу замерзшего озера, сталкивается с Мэдди у кофейни «Северное сияние». За столиком с треснувшей керамической кружкой Мэдди выдыхает: «Ты специально приперлась сюда после пяти лет тишины?» На заднем плане — ржавый грузовик с отколотой фарой, из динамиков кафе льётся кавер на Nirvana. Эмма копается в телефоне, находя старый снимок их компании у заброшенного
Люка, рыжий паренек с облупленными наклейками на гитаре, каждое утро опаздывал на электричку в Лион из-за соседского кота, который норовил залезть в рюкзак. В вагоне он усаживался рядом с Антуаном, молчаливым типографским учеником, вечно пахнущим краской и перекидывал ему бутерброды с камамбером через сиденье: «Опять маманька завернула на троих». На станции Гар-де-Лион их ждал Эмиль — бывший
Настя, рыжеволосая девушка из Кривого Рога, случайно оказывается в киевской квартире с видом на Крещатик. Вместо её привычной потертой гитары — рояль, на котором Лиза, дочь продюсера Григория Лозовского, отрабатывает гаммы. «Ты точно не из нашего круга», — усмехается Макар, приятель Лизы, заметив, как Настя пялится на меню в ресторане с ценами за десерт выше её месячной стипендии. Девушка прячет
В старом британском городке с покосившимися кирпичными домами и лужами, в которых отражаются серые небеса, семеро подростков пересекаются из-за череды исчезновений. Билл, заикаясь на букву "к", собирает всех в сарае за своим домом, где пахнет краской и старыми покрышками. Беверли, с ободранным коленом от падения с велосипеда «Raleigh», находит в канализационном стоке окровавленный
Либби, 32-летняя сотрудница аптеки *Green Valley Drugs*, три дня вяжет свитер с оленями, пока в подсобке гудит сломанный обогреватель. Ее подруга Хлоя, парикмахерша из соседнего салона, врывается с пакетом мини-бутылок текилы: «Бросай эту хрень, поехали в Вегас. Тут даже снег серый». Они крадут из склада феназепам, подмешивают в кофе из термоса и выезжают на старой «Хонде» с треснувшим стеклом.
Эмили, тихая сотрудница местной библиотеки с привычкой подкручивать очки на переносице, нашла в кармане старого твидового пальто записку: *«Встречаемся у дуба в полночь. Не бери телефон»*. Рядом с ней всегда крутилась Сара — рыжеволосая фотограф, снимавшая репортажи для газеты *«Вестник долины»*. Их диалоги начинались с бытовых мелочей: «Опять забыла вернуть «Джейн Эйр»? — бросала Эмили, протирая
В старом варшавском районе Прага, студентка-архитектор Кася Малиновска каждый вечер замечала в окне заброшенной фабрики мерцающий зеленый свет. Ее сосед по общежитию, Владек Гурски, работал ночным курьером на электросамокате и однажды привез заказ в полуразрушенный дом на улице Зомбковой — внутри на столе лежала открытая тетрадь с чертежами моста, подписанными именем ее покойного деда. «Ты
Раджвир копался под капотом старого мотоцикла в гараже на окраине Дели, когда Симран, в белом платье с вышитыми розами, случайно задела его ведро с водой. «Эй, принцесса, тут не парковка для твоих туфель», — бросил он, вытирая руки тряпкой. Она закатила глаза: «Если бы ты чинил так же хорошо, как шутишь, мой скутер не глох бы каждые пять метров». Ее отец, мистер Капур, владелец сети отелей, узнав
В старом дворце с потрескавшимися мраморными ступенями Хобучандра, толстый махараджа в выцветшем тюрбане, каждое утро ковырял пальцем в миске с пахтой, пока его министр Гобучандра, тощий, с вечно мокрым от пота лицом, зачитывал доклады о сгоревшем амбаре или драке на рисовом рынке. «Опять эти воры из деревни Шивпур украли кокосы! — кричал Гобучандра, размахивая свитком. — Надо отправить стражу!»