Лиза, 23 года, сбегает из провинциального Огайо в Бруклин, подселяясь к двоюродному брату Эрику в квартиру с облупившейся краской на стенах. Она устраивается бариста в «Green Corner», где каждое утро протирает трещины на старом эспрессо-машине и случайно заливает латте клиенту в кожаной куртке — это Люк, 28, местный звукорежиссер. «Ты специально?» — усмехается он, вытирая рукавом пятно на
Эмили Картер, старший редактор с неизменной кружкой холодного кофе, роется в стопке рукописей в тесном офисе на Манхэттене. Джейк Моррисон, ее коллега в потертом свитере, спорит по телефону с автором мемуаров: «Вы хотите вырезать главу про роман с режиссером? Это единственное, что тут продается». На столе Эмили — детективный роман о пропаже ожерелья в отеле «Вальдорф». Она помечает поля красным:
В старшей школе «Сантьяго» в Южной Джакарте четверо подруг — Алия, Биби, Саша и Хани — пытаются скрыть причастность к исчезновению Арины, чье тело нашли в дренажном канале возле торгового центра Grand Indonesia. Через месяц после похорон Биби получает СМС от неизвестного: *«Знаю, что ты украла деньги из кассы отцовского магазина. Хочешь, чтобы полиция проверила твой рюкзак?»* В кармане ее куртки
Хорхе, худой парень в потёртой кожаной куртке, роется в мусорных баках за кафе *Эль Сур* в Лавапьесе. Находит смятый чек с пометкой *"12:30, склад"* и подписью *А.М.* Сестра Лусия, в зеленых джинсах с выцветшими коленями, тычет пальцем в карту на столе их съёмной квартиры: «Карлос исчез после смены в автосервисе на Calle de Embajadores. Его видели с теми, кто торгует старыми
Эмека, владелец строительной фирмы из Лагоса, врывается в мастерскую Чиомы — тесную комнату с запахом масляных красок и разбросанными эскизами на полу. Он швыряет на стол конверт с документами: *«Подпишешь брачный контракт — получишь долю в моем отцовском наследстве. Иначе твою мать выселят из дома через неделю»*. Чиома, вытирая кисти об фартук с пятнами охры, смеется: *«Ты думаешь, я поверю, что
Дэйбо заводит ржавый Ford F-150 где-то под Лас-Вегасом, кричит через окно Робу, который ковыряется в двигателе оранжевого багги: «Твой картон на колесах развалится до первого дюна!». Роб швыряет гаечный ключ в песок, смеётся: «Скажи это моей страховке, когда буду тебя обгонять». Джетта в это время лежит на капоте Jeep, жует соломинку и снимает их на GoPro — потом пригодится для подколов. Ветер
В старом лиссабонском районе Граса Симона, 17 лет, роется в коробках на чердаке бабушкиного дома. Рядом — её младший брат Тьягу, 12, жует *пастель де ната*, крошки падают на письма 1975 года. «Смотри, тут фото деда с какими-то солдатами… И номер телефона — 21 346 7198», — Симона достаёт потёртый блокнот. Внизу, на кухне, бабушка Марта гремит кастрюлями: «Не трогай хлам, завтра всё на свалку!».
Джейкоб Морган, 17 лет, копался в разобранном двигателе «Форда-87» в гараже отца на окраине Чикаго, когда нашел в масляном поддоне металлический диск с выгравированными символами. Его друг Лиам, разглядывая находку через заляпанный машинным маслом очки, фыркнул: «Слушай, это точно не хлам из того старого «Кадиллака», который мы разбирали на запчасти?» Ночью диск замигал красным, спроецировав
Линда с третьего этажа первая заметила красные точки на запястье, когда развешивала мокрое белье на пожарной лестнице. В лифте она толкнула локтем Джейкоба с пятого, показав следы: «Вы тоже их видели? У меня весь диван в чёрных пятнах». Он промолчал, но вечером выдраил ванну хлоркой, выкинув матрас с дырами у изголовья. Управляющая Мэри, перебирая пачки жалоб в конторе у подвала, бурчала в
Амира, 19 лет, протирает столики в кафе с потрескавшимися зелеными стенами на Петалинг-стрит. За окном — вонь пережаренного масла с лотка *pisang goreng* и крики продавцов. Ридан, ее сосед по общежитию, таскает гитару с отклеившимся стикером «Nirvana», подрабатывает у метро версиями малайзийских рок-хитов. «Завтра твоя смена до закрытия, — бросает Амира, сплевывая семечку тамаринда в мусорное
В глухой деревне под Люблином местный священник Богдан приезжает к дому Анны Завадской, чей сын Милош перестал есть и целыми днями рисует углём на стенах перевёрнутые кресты. В прихожей пахнет плесенью и тлеющим ладаном. «Он шепчет на каком-то языке, когда думает, что я сплю», — говорит Анна, поправляя платок на дрожащих руках. Богдан замечает царапины вокруг двери в подвал — глубокие, будто от
Ли Мин, водитель такси с потёртым чехлом на сиденье, подобрал мужчину в очках с треснувшей дужкой на перекрёстке у ночного рынка «Золотой феникс». Пассажир, назвавшийся Вэнем, судорожно прижимал к груди чёрный рюкзак, пахнущий соевым соусом. «Поедем вдоль реки, только без навигатора», — бросил он, вытирая ладонью запотевшее стекло. На заднем сиденье остались следы грязной обуви и смятая упаковка