Лиза Моралес, детектив с потрёпанным блокнотом в кармане кожаной куртки, копается в записях о серии ограблений аптек. Её напарник Джек Тернер, жуя бублик с маком, замечает: *«Все нападавшие — бывшие пациенты одной клиники на 47-й. Совпадение?»* Они едут в Бруклин, в полуразрушенный склад у реки, где находят коробки с поддельными рецептами. В углу валяется детская игрушка — плюшевый медведь с
Винс, механик из промзоны Детройта, ковыряется в двигателе старого «Камаро», когда к нему подкатывает Джесси на проржавевшем пикапе. «Пятьдесят пачек, братан. Три дня — и ты чист», — бросает он, швыряя на верстак ключи от заброшенного цеха за вокзалом. Винс вытирает руки об промасленную тряпку, замечает, как дрожат его пальцы. Дома, за потрескавшимся кухонным столом, жена Кара срывается: «Опять
Лина Рейнхардт, 27 лет, копается в старом сарае за домом в Брекенридже, штат Колорадо. Под грудой ржавых инструментов находит оловянную коробку с треснувшим компасом, письмами на немецком и фото 1943 года, где незнакомец в военной форме держит камень с синими прожилками. «Этот узор… бабушка рисовала его в дневнике», — бормочет она, замечая, что камень теплеет в ладони. Через три дня в местном
Чиди, 14 лет, копошится в куче ржавых труб за рынком Икеджу. Его сестра Амара, в выцветшей желтой блузке, толкает тележку с обугленным бататом, крича покупателям: *«Десять найр за две штуки, последний жар!»*. Рядом друг Бабатунде, с гаечным ключом за поясом, чинит генератор у парикмахерской *«Гладкий Джо»* — вонь машинного масла смешивается с запахом жареных баев. Вечером, у хижины из
Дженнаро, сын Пьетро — старого *камористы* из портового квартала Неаполя, — только вышел из тюрьмы. Вместо встречи с отцом он заходит в кафе на Пьяцца-дель-Плебишито, пьет эспрессо, разминает запястье — там татуировка с датой смерти матери. Пьетро в это время на рыбном аукционе: скупает крабов по заниженной цене, угрожает торговцу ножом для вскрытия ящиков. «Ты думал, тюрьма смягчит тебя?» —
Мандей Картер, пятнадцатилетняя школьница из прибрежного городка Баллина, случайно натыкается на потёртый деревянный ящик в гараже отца-рыбака. Внутри — сине-зелёный камень с трещиной, похожей на кенгуру, и письмо 1943 года от незнакомой тёти Элси: «Не носи его при луне». Вечером, пока отец чинит сети, камень нагревается. На потолке кухни проступают тени — силуэт женщины в широкополой шляпе машет
Реджина, 17 лет, работает на рынке Пиньясекка в Неаполе, разгружает ящики с лимонами и тунец для дяди Винченцо. Утром за кофе в баре «Стелла» подруга Карла толкает её локтем: «Слышала? Грациано снова ищут — вчера на Виа-Рома стреляли». Реджина молчит, вытирает губы салфеткой с пятнами эспрессо. Дома, в квартире над пекарней, мать перебирает старые фото: «Твой отец тоже верил, что может
Лука, худощавый пекарь с татуировкой якоря на запястье, замешивает тесто в крохотной пекарне на виа дель Порто. Его друг Алессандро, вечно в мятом пиджаке из университета Ла Сапиенца, тычет пальцем в трещину на стене соседнего дома: «Вчера видел, как там пряталась та трехцветная кошка — та самая, что пропала у старика Джузеппе». Запах жареных артишоков с рынка на пьяцца Маттеи смешивается с дымом
Лиза, в розовой куртке с оторванным капюшоном, моет столики в кафе у метро «Алексеевская». Максим, парень с гитарой за спиной, каждый вторник берет эспрессо и смотрит, как она вытирает пенку с подноса. «Ты же вчера дежурила?» — бормочет он, роняя сахарницу. «И сегодня, и завтра», — бросает Лиза, подбирая осколки. Вечерами она пересчитывает чаевые в подсобке, пока Максим тушит сигареты у подъезда
Джейк Морган, механик из Невады, чинил старый Ford F-150 в гараже, заваленном автозапчастями и банками из-под энергетиков. Его сестра Лина, бывшая участница ралли, ворвалась с картой, испещренной отметками красным маркером: «Вэнс уже в Аризоне. Если не сорвемся до заката, проиграем квебекский этап». Джейк, вытирая руки об промасленную тряпку, хрипло бросил: «Трансмиссия трещит, как старуха. Еще
Лора Бирн, детектив из участка в пригороде Филадельфии, каждый вечер задерживалась у окна кухни, наблюдая, как Джонатан Мэйер, её сосед с рыжей таксой, выгуливает собаку ровно в 21:45. В четверг, пока разгружала посудомойку, она заметила царапины на его дверце Ford Explorer — как на машине, замеченной в сводках о нападении на девушку из района. "Случайно не видели, кто разбил фонарь у
Люка, в потрёпанной кожаной куртке, каждое утро ждёт Майю у метро *Республика*, пока она доедает круассан с шоколадом. Они идут в лицей *Декарт*, где Софи, тихоня в очках с синими стёклами, сливает им ответы по математике через записки, свёрнутые в трубочку. «Держи, но если Гаро поймает — я ничего не знаю», — шепчет она, пряча руки в рукавах свитера. Антуан, старший брат Люка, вечно пахнущий