Сергей, электрик из Перми, жил в пятиэтажке с обшарпанным подъездом, где на третьем этаже вечно пахло жареной рыбой. Его соседка Нина Ивановна, пенсионерка в стеганом халате, устроила скандал из-за грохота его двери: «Опять как танк вломился! Я тебе участкового натравила!» Он хлопнул железной створкой, отчего с потолка осыпалась штукатурка: «Сама мусор в лифте не выносишь — воняет, как на
Одри, 34 года, переезжает из дождливого Бристоля в Дубай после неожиданного предложения работы в архитектурной фирме. Её квартира на 15-м этаже в районе Марина оклеена фотографиями сына-подростка, который остался с отцом в Англии. В офисе с панорамными окнами начальник, Халед, вручает ей чертежи жилого комплекса в пустыне: «Здесь будет бассейн на крыше. Клиенты хотят, чтобы он светился ночью —
Берт Ларссон, 14 лет, живет на четвертом этаже в Сёдермальме. Квартира пахнет старым диваном с торчащей пружиной, на кухне — горка невымытых кружек с чайными пакетиками. Мать, Анника, третью неделю прячет счета от «Телиа» под микроволновкой, отец, Томас, тычет в них пальцем: «Опять просрочка? Я же в пятницу получил аванс». Берт записывает в тетрадь с потрепанной наклейкой Kent: «Если они
Ларс Бреннер сидит в своем кабинете на третьем этаже старого здания полиции Пассау, разбирая папку с фотографиями трупа, выловленного возле причала Шардлинг. На столе — чашка остывшего кофе с пятном от помады на краю (его секретарша Эрика вечно подшучивает над его небрежностью). В кармане пиджака завалялась записка от анонима: *«Спроси про баржу „Мария-Анна“ — там не только рыба»*. По дороге к
Людвиг Штайнер, 42 года, в мятом плаще копался в коробке с архивными снимками на чердаке ратуши Пассау. Под слоем пыли нашёл фотографию 1989 года: пятеро мужчин у старого моста через Инн, два лица перечёркнуты химическим карандашом. "Кто это?" — пробормотал он, заметив на обороте пятно, похожее на кровь. В кафе *Goldene Traube* за чашкой кофе с молоком к нему подсела Ханна Беккер,
Лиза из Берлина притащила чемодан с наклейками хостелов в крохватную словацкую деревушку под Братиславой. Ее брат Марк исчез после письма с упоминанием «старых друзей отца» — она нашла конверт в ящике комода, заваленном квитанциями за свет. В местном баре «У Елены» Томаш, парень в потертой косухе, перебирал гитарные струны. «Ищешь кого? — спросил он, отодвигая стакан с тминовой водкой. — Здесь
Оскар, худощавый парень в очках с треснувшей оправой, каждое утро протирает прилавок в букинистической лавке на углу Грабенштрассе. Лилли, рыжая девушка с потертым чехлом для скрипки за спиной, регулярно забегает за старыми нотами — в прошлый раз выменяла сборник Брамса на коробку марципановых конфет. «Твои клиенты вечно путают Шуберта с Шуманом», — бросает она, перебирая стопку партитур с
София, 24 года, протирает стойку в баре *Costa Blanca*, когда в дверях появляется Лиам — друг детства из Манчестера. Он в мятом пальто, с рюкзаком за плечом, бросает: *«В аэропорту сказали, снег до утра. В Испании, Соф! Как твой дед про лыжню в 70-х рассказывал?»*. Она смеётся, поправляя фартук с выцветшим логотипом курорта, показывает на пляж за окном — белые зонтики, пальмы в снежной крупе.
Лена подбирает треснувший телефон возле входа в кафе *Bean Grind*, где работает бариста. Экран заляпан отпечатками, а в мессенджере горит непрочитанное сообщение: *«19:30, док-станция №4. Не опаздывай»*. Она тычет пальцем в стекло, пытаясь открыть чат, но сзади раздается хриплый голос коллеги-курильщика: «Чего зависла? Там шеф орет, что эспрессо второй час остывает». В кармане у Лены — ключ от
Клара, бармена из кофейни в Бруклине, каждое утро начинала с попыток растолкать залипший в TikTok ноутбук Маркуса — его она знала как вечно застрявшего за угловым столиком копирайтера. «Эй, твой латте остыл. И убери крошки от бейгла», — бросала она, пока чистила кофемолку. Маркус, не отрываясь от экрана, бормотал: «Это безглютеновый, я же говорил». В соседнем районе Эллиот, юрист с Уолл-стрит,
Эмили выходит из поезда на вокзале Спрингфилда, сжимая потрёпанный чемодан с наклейками из Европы. Джейкоб, её брат, встречает её в потёртой кожаной куртке, которую она помнит ещё со школы. «Лиза хотела сама приехать, но застряла у флориста — опять спорит из-за пионов», — бормочет он, закидывая багаж в пикап. По дороге мимо мелькают знакомые места: заброшенный кинотеатр, забегаловка *Maggie’s* с
Оля, барменка из кофейни на Подоле, три года встречается с Максом, который монтирует звук для рекламных роликов. Он вечно задерживается в студии на Прорезной — там пахнет старыми проводами и пластиковыми стаканчиками от растворимого кофе. «Ты даже на ужин не можешь без наушников?» — бросает она, когда он в сотый раз включает ноутбук за кухонным столом. Макс молча отодвигает тарелку холодного