Тай Аида, в потёртой школьной форме, сидел на скамейке в парке Синдзюку, перебирая колоду карт с потёртыми углами. Рядом валялся пустой стакан от напитка из автомата — сладкий остаток «Мелти-Кола» прилип к карте «Теникуиси». «Опять проиграл из-за этой проклятой задержки фазы...» — бормотал он, тыча пальцем в экран смартфона, где светилось сообщение от Минами: «Козырек в 17:00. Найди замену для
Таро Накамура с утра чинил сети в порту Сасебо, пока Кейко не принесла письмо от его брата-моряка. "Они хотят, чтобы я бросил школу и пошёл в учебный отряд", — пробормотал он, разглядывая печать с якорем. Отец Кейко, старый рыбак Митио, сплюнул за борт: "Война сожрёт всех, кто поместится в паёк". Через неделю Таро и Хироси, сын портового кузнеца, уже меряли форменные брюки в
Шики Рёги, в чёрной коже и с хрипловатым голосом, ковыряет ножом трещину на парте в заброшенном классе старой школы. Рядом Азака Кокутō, в мятом пиджаке, перебирает журналы посещаемости — на страницах пятна, похожие на ржавчину. «Они прыгали с крыши, даже не оставив обувь у перил», — бросает Шики, поднимая обрывок фотографии: три девушки в sailor fuku, лица зачёркнуты маркером. Азака щурит глаза:
Такуми приезжает из Токио в родной портовый городок, получив смс от матери: «Сёта опять разбил холодильник». Старший брат, всегда тихий работник рыбного рынка, теперь часами сидит на причале, бросая в воду консервы с сайрой. «Они просят освободить их», — бормочет он, когда Такуми пытается увести его домой. В комнате Сёты пахнет йодом и старыми газетами — на стене висит карта морских течений,
Рюдзи и Тацуя сидят в задымлённом закутке закусочной «Акаито», оба щурятся от света неоновой вывески. Рюдзи вертит в пальцах потёртую зажигалку с гравировкой «Кайэн» — подарок погибшего капитана Сиба. «Они зачистили все улики, — бросает Тацуя, ковыряя палочками холодный рис. — Но в отчёте о взрыве цеха в порту упоминался грузовик с синими колёсами». Рюдзи молча достаёт из кармана смятый снимок:
В Осаке, 1970-е. Молодой электрик Такуя Сираиси каждое утро покупает жареные пирожки *тайяки* у старухи возле станции Ниamba. Его соседка, медсестра Юко Мизутани, часто застает его за починкой радиоприемника в их обшарпанном общежитии: «Опять конденсаторы сгорели? Может, перестанешь подслушивать полицейские частоты?» Такуя в ответ усмехается, вытирая руки промасленной тряпкой. По вечерам он
Макото Цукисима, 28 лет, каждое утро протирала подоконники в кафе *Aoiro* на углу переулка в Сибуе. Её рыжие волосы собирала в тугой пучок, а в кармане фартука лежала потрёпанная тетрадь с рецептами самодельных чистящих средств: уксус с цедрой лимона для стёкол, сода и масло чайного дерева для деревянных полок. «Тут пятно от кофе», — бурчала она, скребя щёткой стык между плитками, пока бармен
В маленькой деревне Сиракава, затерянной между рисовыми полями, пятнадцатилетняя Аой находит в амбаре деда потрескавшийся свиток с печатью в виде совы. Вместо ожидаемых старых счетов, там изображены схемы летающих метел и рецепт зелья из сушеных лисичек. «Смотри, Юки!» — тычет она подруге в желтый лист, пока та разбирает корзины с редькой. На следующее утро девчонки, украдкой стащив медный котел
Рэйко, журналистка из токийского таблоида, заметила странные совпадения в полицейских сводках: за месяц в районе Сибуя три человека сообщили о пропаже родинок или шрамов. Её бойфренд Такуми, обычно пунктуальный инженер, стал исчезать по ночам, оставляя в раковине следы белого порошка, похожего на гипс. В клинике «Сиракава» Рэйко подслушала разговор медсестры с мужчиной в чёрной куртке: «Пациент
Конан Эдогава, притворяющийся школьником, копался в ноутбуке за столом в кафе «Палладин». Рядом доктор Агаса, облизывая ложку от мороженого, бубнил: «Серверы стадиона «Эклипс» взломаны. Датчики температуры в бассейне показывают 50 градусов — это же кипяток!» На экране мелькнул логотип WSG — Всемирных спортивных игр. Конан щёлкнул по карте: «Взломщик оставил метку — алый силуэт пули. Он хочет
Харютора, парень из глухой деревни, приезжает в столицу с потёртым рюкзаком и мешком домашних онгири. В академии «Бумпо» он сталкивается с Токинэ, дочерью клана Курасаки, которая хмуро бросает: *«Здесь не учат гадать по птичьим крикам. Если не умеешь управлять *сэймэй*, даже демонов-карасу не увидишь»*. Вместо лекций он ковыряется в старом особняке дяди, находит сломанные обереги и чашку с
Кей, инспектор с потёртым жетоном на поясе, нашёл тело на крыше токийского небоскрёба «Сиратори-плаза». Рядом валялись три окурка марки «Black Seven» — те же, что курил Такаши Мори, его наставник, исчезнувший пять лет назад. Вскрытие показало: в левой ладони жертвы вживлён чип с гравировкой «Хигураси». Сё, техник-новичок в потёртой косухе, тыкнул пальцем в голограмму карты: «Смотри, тут метки… не