Эмили Росс, криминалистка из захолустного офиса в Брекенридже, разбирает папки с фотографиями жертв. В углу гудит кофемашина, на столе — смятая обертка от шоколадного батончика. «Тут все пятеро ходили в одну школу, — бормочет она, тыча пальцем в карту, — даже миссис Грэйвс, библиотекарша. Ты видел её заявление?» Картер Брайант, детектив с потертым кожаным портфелем, перебирает записи из архива
Эдди, бывший учитель в мятом пиджаке с пятном от кофе на рукаве, первым усомнился в показаниях охранника. "Он сказал, что видел подозреваемого в 21:30, но протокол ДТП составлен в 22:15 — как он успел за 45 минут снять разбитую машину и исчезнуть?" Карла, медсестра с татуировкой колибри на запястье, перебирала фотографии с места аварии: "Алкоголь в крови жертвы — 0.2%. Может, он
Лена, младший фармацевт в аптеке на Логан-сквер, каждое утро протирала пузырьки с ксанаксом, пока её ладони не начинали потеть от мыслей о запертых дверях. Джейкоб, её парень с вечно натянутыми капюшоном, смешивал коктейли в баре «The Rusty Nail», прячась за стойкой от посетителей. Однажды лифт в её пятиэтажке застрял между третьим и четвёртым этажами — Лена, прижавшись спиной к зеркалу, набрала
Кэти, в рваных джинсах и с постоянно спутанными волосами, моет полы в приюте «Солнечный угол» под Бейкерсфилдом. Ее подопечная, Стефани — девушка с широкой улыбкой и синдромом Дауна — тянет ее за рукав: «Ты опять прячешь глаза. Они шепчут?» Кэти встряхивает флакон с таблетками, замечает на обратной стороне этикетки знакомые закорючки, похожие на те, что рисовали в пещере под Арканзасом. По ночам
Картер Брукс, управляющий хедж-фондом в Нижнем Манхэттене, каждое утро заказывает двойной эспрессо в стеклянной кружке из кафе напротив офиса. Его жена Лора, сортируя школьные ланчи для близнецов, нашла в домашнем сейфе папку с пометкой «Проект Сирена» — списки траншей на Кайманы и распечатанные письма от благотворительного фонда «Новый Рассвет». «Ты вообще понимаешь, что здесь написано?» — она
В пыльном городке Ред-Спрингс, где фабричные трубы заслоняют солнце, братья Итан и Коул Кроули сталкиваются спустя десять лет. Итан, в потёртой кожаной куртке, чинит сломанный насос у колодца, когда слышит за спиной: «Думал, сбежишь от прошлого, как мать тогда?» Коул, в чёрном плаще с серебряными застёжками, щёлкает затвором старого «Кодака» — на снимке трещина на стекле. Они не узнают друг друга
Джейкоб, уборщик в городской библиотеке Бейкерсвилля, наткнулся на потрепанную тетрадь в подвале между стеллажами с газетами 1980-х. На обложке — выцветшие инициалы «К.Р.» и пятно, похожее на кофе. Внутри — хаотичные записи о землетрясениях, взрыве на местной фабрике и гибели мэра. "Это как будто чей-то дневник, но даты… они еще не наступили", — пробормотал он, пока коллега Лиза щелкала
Лина, 23 года, каждое утро заваривает растворимый кофе в крохотной кухне своей стокгольмской квартиры. На работе в городском архиве она натыкается на потёртый дневник 1987 года с пометкой «К.Э.» — внутри схемы метро, исписанные уравнениями, и детский рисунок: дерево с синими листьями. Вечером в вагоне синей ветки она замечает, что станции не совпадают с картой. «Är det här Fridhemsplan?» —
Джейк, студент-архитектор из Лос-Анджелеса, застрял в съемной квартире на третьем этаже с треснувшим окном в гостиной. Каждую среду он заказывал продукты через приложение *QuickCart*, пока не заметил, что один и тот же курьер — Миа, девушка в синей медицинской маске с рисунком коалы — оставляет пакеты у двери. «Эй, хочешь чай?» — крикнул он в дверь, держа кружку с надписью *World’s Best
Софи Джонс, семнадцатилетняя официантка из кафе «Green Mug» в провинциальном городке Брэкенвилл, каждое утро перед сменой завязывает шнурки потрёпанных кед за углом заведения, чтобы не попасться на глаза шефу. Её друг Лиам, парень с татуировкой ящерицы на шее, чинит старые «форды» в гараже на окраине, а Миа, в синей куртке с облупившейся краской, рисует граффити за заброшенным супермаркетом.
Ленни Мёрфи, бывший звукоинженер с татуировкой «NEU!» на запястье, тащил ящик кассет из подвала бара «Кислотный ангар» в Кливленде. Его сестра Стелла, с выгоревшим розовым ирокезом, пыталась настроить барабаны с открученной педалью: «Ты уверен, что этот концерт нужен? Вчера нас освистали из-за твоего бита в 17/8». Рядом Джерри, гитарист-веган, жевал булку с тофу и спорил с барменом о долге за три
Тито Мартинес, 19 лет, торчит в подвале бруклинской хрущевки, обклеенной граффити-стикерами. На диване с вылезшим поролоном — его напарник Дарнелл «Дизель» Кроуфорд, жует читос и тычет в ноут с разбитым экраном: «Чувак, этот бит — как дохлая кошка. Дай я сэмпл перебью». Тито ворчит, но сует наушники глубже, пальцы месят клавиши MID-контроллера. Через три недели их трек «Crown Heights Burn»