Марина, бывшая учительница из Питера, и Андрей, инженер-нефтяник, въезжают в кирпичный дом на окраине Твери. Стены в трещинах, печь давно не топили — в спальне пахнет сыростью. На второй день Марина разбивает чашку с чаем, услышав шепот из пустого коридора: *«Она вернулась…»*. Андрей щупает батареи, ворчит: *«Сквозняк. Заделаем щели к выходным»*. Ночью скрипит лестница — Марина находит на кухне
Артём, пятнадцатилетний парень из Екатеринбурга, случайно замечает, что может двигать взглядом банку сгущёнки на кухне. Его мать, Ольга, после ночной смены в больнице вешает халат с запахом антисептика на спинку стула, а младшая сестра Катя тычет пальцем в воздух: «Смотри, у него глаза горят!» В школе Лёха, лучший друг, просит помочь списать контрольную — тетрадь внезапно соскальзывает с парты и
Павел, бывший студент-историк, теперь чинит «Жигули» в гараже на окраине Твери. Лиза, дочь местного архивиста, тайком копирует старые карты из фондов библиотеки, где работает. Они встречаются у полуразрушенной церкви XVIII века — Павел тыкает лопатой в землю, Лиза сверяет координаты с потрепанным блокнотом. *"Опять гвозди вместо монет",* — бросает он, вытирая грязь с металлоискателя.
Сергей Громов, следователь из Екатеринбурга с привычкой жевать мятные леденцы, ввязывается в дело об убийстве старьёвщика с рынка на Уралмаше. На груди жертвы — медный амулет с треснувшим камнем, обмотанный ниткой. В архивах Сергей находит похожие случаи 90-х: все жертвы держали в руках тот же артефакт. «Копай глубже, — бормочет он, разглядывая снимки, — тут даже вонь от проявки не выветрилась».
Олег Соловьев, налоговый инспектор с потёртым портфелем, каждый день тащится по провинциальным конторам — от ларька «У Галины» с палёной водкой до автобазы, где директор, Сергей Крутов, его друг детства. В кабинете Соловьева, заваленном папками с печатями «Срочно», висит самодельная табличка: «Не спрашивай — не совру». После проверки магазина «Центральный», где владелец вручил ему конверт с
Лера, менеджер рекламного агентства в Екатеринбурге, каждое утро давится в трамвае №5, пока ее дочь Аня в детской с розовыми обоями повторяет: «Наша Таня громко плачет». Муж Денис, слесарь с засаленными руками, чинит кран на кухне, бурча: «Опять прокладку менять — третий раз за месяц». Лера задерживается после работы, пьет кофе из автомата с коллегой Мариной: «В офисе хоть тишина… Дома — стирка,
Ольга в резиновых сапогах тащит вёдра с помоями за столовой, где треснувшее окно заклеено скотчем. Катя в рваных перчатках разгружает консервы из «Буханки», ворчит: «Опять тухлятина, а нам жрать». Настя гладит чужое бельё в прачечной, слушает радио с треснувшим динамиком — местный диджей путает названия посёлков. Вечером в комнате-общежитии с облупившимися обоями Ольга прячет под матрас конверт с
Артём вышел из ржавой «Лады» возле покосившегося забора с облупившейся синей краской. Николай Петрович, его отец, сидел на крыльце, чинил корыто с протечкой. «Ты ж в Москву уезжал, на кой вернулся?» — спросил он, не поднимая глаз. Артём потрогал облупившуюся табличку «ул. Колхозная, 12», кивнул на треснувшее окно в сарае: «Крышу тут перекрыть надо, да и не только». Из-за соседского огорода
Сергей Морозов, худощавый студент-юрист из Екатеринбурга, каждое утро покупал чёрный хлеб в ларьке у метро "Площадь 1905 года". В общаге на улице Гагарина, пока грелся чайник, он перечитывал конспекты лекций о гражданском праве, подчёркивая маркером цитаты из Уголовного кодекса. Сосед Игорь, спускаясь с верхней полки, спросил: "Слышал, Ковальчука из третьего корпуса выгнали за
Саня и Лёха, сварщики с завода «Красный пролетарий», жили в общаге с треснувшими обоями. Саня копил на операцию сестре Кате — у неё сердце шалило, врачи требовали 300 тысяч. Лёха, разглядывая схему банкомата в гараже между пайкой проводов, предложил: *«Слухай, а шоб спаять контроллер отсюда — вмажем его в корпус от старой микроволновки. Только картридер нужен…»* Украли комплектующие с цеха:
Макаревич в старом гидрокостюме с оторванной молнией на локте ковыряет ножом застрявший клапан баллона. Рядом Сергей, бывший военный водолаз, щурится на барометр: «Давление падает, к вечеру штормить начнёт». Андрей бросает в рюкзак запасную камеру Nikonos-V, обмотанную изолентой — купил на толкучке у рыбаков в бухте Витязь. Под ногами хрустит ракушечник, пахнет йодом и ржавым железом. На глубине
В заброшенных казармах под Санкт-Петербургом капитан Игорь Семенов ковырял отверткой в двигателе старого «Урала», пока сержант Дмитрий Волков не сунул ему под нос рапорт о недостающих патронах. «Опять списали на учения? — Игорь вытер руки промасленной тряпкой. — Смотри, Дима, если на складе вчерашний снег лежит, это не значит, что следы замело». За стеной грохотали мишени на стрельбище, а в