Наталья, в потёртой куртке и с младенцем на руках, толкается в коридоре ЗАГСа. Воздух пахнет дезсредством и затхлостью. Чиновница Галина Петровна, щурясь через очки, тычет пальцем в заявление: «Справка из роддома без печати — мусор. Принесёте с гербовой — тогда поговорим». У Натальи дрожит подбородок — та самая справка осталась в больнице, когда её с температурой выгоняли на пятые сутки. Ребёнок
Денис, электрик из городка под Уралом, каждое утро объезжал полузаброшенные подстанции. В рюкзаке — паяльник, изолента, термос с чаем, который Катя, его девушка-историчка из местной школы, заворачивала в газету от крошек. «Опять трансформатор на Советской дымил», — бурчал он, вытирая сажу с лица, когда заезжал в котельную за колёсами для старого УАЗа. В пятницу, пока чинил щиток на окраине,
Артем, студент политеха, замечает подозрительный фургон возле обшарпанного гаража за рынком «Рассвет». Его соседка Лида, продавщица из ларька с чебуреками, шепчет: «Вчера мужики в камуфляже грузили ящики… Будто с грохотом, как кирпичи». Он проверяет записи с камеры на старом ноутбуке — видит знакомую куртку своего преподавателя физики, Гордеева. В автобусе №47 старик в кепке бормочет в телефон:
Лиза, учительница из провинциальной школы, каждое утро заваривала растворимый кофе в жестяной кружке, пока её муж Сергей, механик с масляными пятнами на рубашке, молча жевал бутерброд с колбасой. «Ты вчера опять засиделась с тетрадями?» — бросал он, не отрываясь от телефона. После уроков Лиза заходила в «Магнит», покупала гречку и банку тушёнки, а потом часами сидела в пустом классе, перечитывая
Алиса Громова, 19 лет, возвращалась с лекции в МАРХИ, когда серый «Лада» перегородил дорогу у метро «Бауманская». Мужчина в кожаном пальто с выцветшим шрамом на виске выхватил у нее телефон со сколотым экраном: **«Папаша твой долги не прощает. Скажешь спасибо, что не в Нефтеюганске морозить будешь»**. Ее затолкали в багажник, пахнущий бензином и старыми покрышками. В подвале на окраине Люберец,
Андрей Семенов, следователь с пятном ржавчины на пряжке ремня, нашел третье тело за неделю в подвале заброшенного хлебозавода на окраине Перми. Рядом с трупом — разбитый телефон «Нокиа» и пустая пачка «Беломора». Ольга Крылова, его напарница, втирала снег в куртку, пока изучала следы волочения: «Кровь тут впиталась в бетон еще до снегопада. Значит, тащили его в среду, когда ты с дочерью в цирк
Алина, девушка из Воркуты, устраивается горничной в особняк семьи Семёновых на Рублёвке. Хозяйка Ольга, в норковой шубе и с постоянным запахом дорогих духов, сразу предупреждает: «В спальню не заходить, личные вещи не трогать, иначе — сразу увольнение». Муж Игорь, редко бывающий дома, однажды застаёт Алину за протиранием витрины с коллекцией часов — спрашивает резко: «Ты раньше в гостиницах
Саша, водитель скорой, в пять утра ехал по маршруту возле станции метро «Парк Победы», когда услышал гул из тоннеля. Через минуту его машину засыпало бетонной крошкой — взрыв выбил плиты перекрытия. В медпункте он столкнулся с братом Максимом, который после увольнения из спецназа подрабатывал охранником. «Тут не случайность, — Максим сунул ему в руку обгоревший телефон с припаянным таймером. —
Настя, медсестра из Иркутска, втискивает сумку с банкой солёных огурцов на верхнюю полку плацкарта. Рядом Сергей, в пиджаке с барсеткой через плечо, роняет чемодан ей на ногу. "Ты вообще понимаешь, сколько это стоит?" — бросает он, глядя на разбитую банку. "Больше, чем ваше извинение?" — отрезает она, вытирая рассол салфеткой с рисунком ромашек. Он едет во Владивосток закрыть
Алиса в кедах с облупившейся краской сидит на ржавых качелях, упираясь пятками в землю. Рядом Максим, в серой толстовке с капюшоном, пинает пустую банку из-под «Тархуна». «Опять эти провода гудят… Как в детстве, помнишь?» — бормочет она, глядя на покосившуюся будку с разбитым стеклом. Он хмыкает: «Да, только качели скрипят сильнее». За спинами — гаражи с надписью «Здесь был Витя», лужи с
Игорь Громов, в прошлом сапёр, возвращается в захолустный городок под Нижним Новгородом, где воздух пахнет мазутом и ржавой водопроводной трубой. В квартире с облупленными обоями он находит письма от матери, которую не видел десять лет, — они валяются под кроватью рядом с пустыми бутылками «Столичной». На автовокзале к нему подходит Анна Седова в потёртой куртке, сестра его погибшего друга: «Ты
Сергей, инженер с потёртым портфелем, и Лера, дизайнер в винтажном платье, делят трёхкомнатную квартиру на Ленинском проспекте после развода. «Ты думаешь, я буду спать на раскладушке, пока ты разводишь тут свой хендмейд?» — бросает Лера, расставляя горшки с суккулентами в гостиной. Сергей в ответ хлопает дверью балкона, где курит дешёвые сигареты. По выходным приезжают дети — Катя,