Ли Сяо, глухая с детства, рисует комиксы в тесной квартире на окраине Шанхая. Каждое утро она заходит в кофейню «Золотой лист», где бармен Минь всегда ставит ей капучино с корицей. Там она замечает Чэнь Юя — парня в помятой рубашке, который тыкает пальцем в меню, пытаясь объяснить, что хочет кофе без сахара. Ли Сяо достает блокнот, пишет: *«Робуста горчит, возьмите арабику»*, потом рисует чашку с
Ли Да Чжуан каждое утро разогревал печь в старой бане на улице Чуньшэн. Клиенты — водители автобусов, пенсионеры, мелкие торговцы с рынка — приходили не только помыться: в раздевалке шептались о долгах, обменивались пачками сигарет «Чунхуа», прятали конверты с деньгами под потёртые замшевые тапочки. Однажды старик Чжан, регулярно занимавший угловую кабинку, закричал, что у него украли кошелёк с
Мин Лань, двадцатитрехлетняя швея из деревни под Гуйлином, в декабре 1934 года обнаружила в комоде мужа, Чжоу Ицзяня, пачку писем от женщины из Шанхая. На кухне, разливая чай в треснувшую фарфоровую пиалу, она спросила: «Кто эта Ли Мэйцин? Ты обещал продать лошадь, а не переписываться с горожанками». Ицзянь, не отрываясь от починки деревянного ярма, бросил: «Делай, что говорят. Твои ткани в лавке
Ли Сяо, парень в засаленной куртке с нашивкой автосервиса "Железный дракон", копался в двигателе списанного грузовика на свалке под Циньхаем. Внутри картера он наткнулся на черный кристалл, испещренный трещинами, будто кто-то пытался его разбить. "Эй, Вэй, глянь — в мануалах про такое что-то было?" — крикнул он напарнику, вытирая руки об ветхие джинсы. Тот, перелистывая
Линь Фэй, главврач клиники с мешками под глазами, каждый день начинал с проверки запасов в аптеке: бальзам из слез русалок, порошок мандрагоры, шприцы для вампиров. Его прерывала Сяо Юэ, медсестра в мятом халате с кофе в жестяной кружке: *«Опять вурдалак из 4-й палаты чихает — аллергия на чеснок в лапше. И бинты из паутины кончились»*. В приемном отделении, где на стене висел календарь с
В дождь на окраине Пекина детектив Чжан Вэй находит труп бизнесмена Лю Фэна — в кармане пальца зажат обгоревший фрагмент этикетки с надписью *«Черный журавль»*. Рядом валяется пустая бутылка из-под баобаоча с едва заметными следами белого порошка. «Это не сердечный приступ», — бормочет судмедэксперт Сяо Линь, протирая очки тряпкой, пахнущей формалином. В камерах наблюдения порта Тяньцзинь
Сяо Минь, 16 лет, тайком репетирует с гитарой в подсобке школьного спортзала в Пекине. Его отец, Чэнь Вэй, чинит сломанный вентилятор на кухне и бросает: «Брось эти дурацкие аккорды — инженером станешь, как я». Сяо прячет инструмент под кроватью, заваленной учебниками по физике, а по вечерам сбегает через окно туалета на джем-сейшены с одноклассницей Юй, которая бьет в самодельный кахон из
Ци Чэн и Ци Шу, разлученные в шесть лет после развода родителей, случайно сталкиваются в аудитории университета Чунцина. Ци Чэн, выросший с отцом-таксистом, в потертых кроссовках и с вечным запахом чесночного соуса от ночных перекусов в лапшичной, зубрит конспекты на скамейке у спортзала. Ци Шу, в идеально отглаженной рубашке, поправляет очки и достает из кейса записку с уравнением, оставленную
Чэнь Лань, инженер из шанхайской лаборатории «Синьчэн», три ночи подряд дежурил у постели дочери Сяоюй. В палате №307 пахло антисептиком и гречневой кашей из автомата в холле. «Тридцать тысяч до пятницы, иначе выпишем», — врач бросил папку на стол, задев пластикового медвежонка с оторванным ухом. Чэнь, не доедая баоцзы, вернулся в офис: синий экран ноутбука отражал трещину на стекле — след от
Юха, 16-летний парень из Хельсинки, каждое утро перед школой чинил старую деревянную лодку на берегу Вантаанйоки. Там он впервые увидел Чен Ли — мужчину в потрёпанном пальто, который пытался поймать щуку голыми руками. «Здесь рыба не клюёт на крючки из железа, — сказал Чен, вытирая мокрые ладони о брюки, — только на нитки из конопли. В Финляндии этого не продают». Он показал Юхе коробку с
Чжан Чунь, защитник из районной юридической конторы, каждый день добиралась до работы на потрёпанном велосипеде через узкие переулки Шикумена. Её квартира в коммуналке на третьем этаже пахла старыми газетами и лапшой быстрого приготовления. В среду утром, пока соседка-пенсионерка Ма Цинь ругалась из-за протечки крана, Чунь листала дело дяди Лю — пожилого дворника, обвинённого в краже кошелька у
Юнь Ян, мальчик из деревни у горного хребта, наткнулся на раненую белоснежную лису во время сбора целебных трав у ручья. Вместо страха он перевязал ей лапу обрывком своей рубахи, бормоча: *"Ты же не укусишь, да? Папа говорил, духи леса добры к тем, кто делится хлебом"*. Лиса исчезла, оставив на камне клочок меха, который он спрятал в деревянный амулет. Через десять лет Юнь Ян, теперь