Лючия, 35 лет, печатница из типографии на Via Bologna, каждое утро спускается в подвал старого дома в Турине, чтобы отключить гудящий котел. На третьей ступеньке она спотыкается о ведро с ржавой водой — снова протечка из квартиры сверху. Марко, 50-летний сантехник, живущий этажом выше, ворчит, что "трубы как люди — стареют и текут", но чинить не спешит. "Вы затопили мой чемодан с
В Париже, на углу улицы Монторгей, инженер-строитель Антуан Марсо роется в чертежах моста через Сену. Его пальцы запачканы типографской краской — утром он помогал печатать листовки для забастовки докеров. В кафе *Le Soleil Couchant* официантка Иветта ставит перед ним кофе с надтреснутой ручкой: «Опять ночь проворочался, *mon chéri*?» Антуан кивает, не отрываясь от цифр. На рынке Сен-Квентин он
В центре Неаполя Лука, 19 лет, студент-архивист, натыкается на зашифрованный дневник XVI века в ящике с церковными свечами. Его подруга Джулия, официантка в кафе на площади Данте, замечает на страницах следы охры — как на фресках в катакомбах Сан-Дженнаро. Вместе с Энцо, таксистом, чей отец чинил водопровод в палаццо Борджиа, они расшифровывают координаты: 40°50’N, 14°15’E — старый док в Портичи.
Алессия, 17 лет, каждое утро месит тесто в крошечной пекарне отца на узкой улочке Неаполя. Запах жареных *арракани* смешивается с гулом мопедов под окном. В перерывах она рисует уравнения на салфетках — готовится к олимпиаде по физике, пряча учебники под прилавком. "Ты думаешь, звёзды накормят нас, как мои сфольятелле?" — отец Карло хрипит, вытирая муку с бороды. Алессия молчит,
Ли Мин, студентка из Шанхая, случайно находит в неаполитанском антикварном магазине потрёпанный дневник с рецептами. На обложке — выцветшие инициалы «G.R.», внутри — заметки на итальянском и кантонском диалекте, пятна от вина и засушенный базилик. Владелец траттории Карло, щурясь через очки, бормочет: «Это бабушкин почерк. Она работала с китайским моряком в 60-х…» Ли Мин перебирает страницы,
Генерал Риккардо Брагалья каждую ночь обходит казармы в пригороде Турина, проверяя, спят ли солдаты. Его трость стучит по каменным ступеням, а запах дешевого табака от мундира смешивается с запахом лака на паркете. «Сержант Мальтезе, почему в третьем бараке половицы скрипят?» — бормочет он, вытирая платком пот со лба. Утром, за завтраком из черного кофе и сухарей, Брагалья диктует письмо жене в
Микаэла, тридцатилетняя сотрудница колл-центра, каждый день надевает наушники с потрескавшимся пластиком и выслушивает жалобы на сломанные стиральные машины. Её подруга Титина, официантка в кафе *Al Solito Posto*, утром вытирает со стола крошки от корнетто, пряча в карман чаевые — монетки на проездной. Вечерами они встречаются у киоска с сигаретами на углу via della Lungaretta, делятся дешёвым
Франсуаза, в синем плаще с оторванной пуговицей, приезжает на велосипеде к дому на улице Риволи. Жерар, мясник с рынка Ле-Аль, встречает её у подъезда: "Люк опять прогулял школу — говорит, у него болел живот, а сам конфеты жует". Няня поднимается в квартиру, где пахнет луковым супом, находит мальчика под столом с комиксом. "Врать — хуже, чем двойка", — бросает она, доставая из
Марко Валли, 28 лет, вернулся в родную сицилийскую деревню Кастельветрано с перебинтованной ногой и орденом за храбрость в кармане. Его костыль — из оливкового дерева, вырезанный отцом, Антонио, который чинит трактор за сараем. «Ты все еще копаешься в этом железе?» — Марко бросает через плечо, разглядывая треснувшие стены дома. Антонио вытирает масло с рук тряпкой: «А ты все еще хромаешь?» По
Карло Бриганти, глава семьи, каждое утро спускался по мраморной лестнице своей виллы под Миланом, поправляя галстук от Brioni. Сильвия, его жена, в шелковом халате кричала горничной: «Луиза, кофе остыл!» На кухне повар резал трюфели для омлета, а сын Марко ворчал, что отец не купил ему новую Maserati. «Деньги не на деревьях растут», — бросал Карло, пряча письма от кредиторов в ящик стола с
Джек Колтер, бывший коп из Бруклина, таскает за собой потрёпанный блокнот с адресами информаторов. Его брат Эл, в потёртом кожаном жакете, вечно торгуется с мелкими воришками на рынке Кампо-деи-Фьори в Риме: *«Две сотни лир за инфу? Да я тебе сам сейчас уши отрежу»*. Они ищут пропавшую дочь американского дипломата — рыжую девчонку с татуировкой дракона на запястье. В порту Неаполя Джек натыкается
В лагере у реки Тиса Аттила, в кожаных доспехах с медными заклепками, осматривал карту на столе из грубых досок. Его брат Бледа, сжимая кубок с вином, усмехнулся: *«Римляне платят золотом, чтобы ты не перешел Альпы. Зачем рисковать?»* Аттила провел пальцем по маршруту до Равенны, оставив царапину на пергаменте: *«Золото кончится. Земля — нет»*. Ночью гунны чинили луки, обматывая тетивой рукояти,