Марио прижал спину к кирпичной стене кафе «Ла Бриса», пальцы нервно теребят края карты квартала Саламанка. Инес прищурилась, поправляя рыжий парик, который сползал набок от ветра. «Твой контакт в бежевом плаще?» — спросила она, разглядывая мужчину у витрины ювелирного магазина. «Нет, тот в очках с зелеными стеклами. Ждет сигнала у фонтана», — бросил Марио, пряча в карман пиджака перехваченную
Карлос находит в старом сундуке матери потрёпанные письма с печатью из Гранады. На кухне пахло пережаренным маслом — она всегда забывала выключить сковороду. «*Ты даже не спросил, почему отец исчез?*» — Изабель, его соседка с третьего этажа, щурится, разглядывая конверты. Они идут на рынок Бокерия, где седой торговец оливками вручает Карлосу ключ от заброшенной мастерской в районе Эль-Раваль. В
В припортовом районе Виго семья Монтеро — стареющий рыбак Рамон, его дочь Лусия в потёртой кожанке и младший брат-тихоня Пабло — тайно переправляет контрабандный ром в бочках из-под анчоусов. На рассвете, когда туман скрывает лодку, Лусия спорит с отцом: *«Слухи о новых таможенниках не врут. Надо уходить в Ла-Корунью, пока Карлос с его бандитами не выкупил доки»*. Рамон молчит, чинит сети с
Марта Ривас, журналистка из барселонской редакции *La Voz*, живет в съемной квартире на улице Вердагер. Утром она пьет эспрессо из треснувшей чашки, слушая, как соседи сверлят стену. В офисе, пахнущем старыми газетами, её напарник Хавьер Мендоса, в мятом пиджаке, роняет: «Монтеро снова слил деньги на ремонт рынка Борн. Проверь контракты его зятя». Марта копает архивные записи, натыкаясь на
Лус, дочь пекаря из Гранады, каждое утро замешивает тесто для *tortas de aceite*, пока её бабушка Марта перебирает старые письма в шкатулке из-под конфет. В одном из конвертов Лус находит карту миграции чёрных аистов с пометками на румынском: *«București, Mănăstirea Antim – unde păsările stau în umbra crucii»*. За обедом Лус тычет пальцем в желтеющую бумагу: *«Abuela, ¿quién escribió esto?»*.
Иван Моралес, 17 лет, торгует апельсинами на рынке в Севилье каждое утро перед школой. Его отец, бывший полупрофессиональный футболист, чинит велосипеды в гараже с треснувшим окном, повторяя: «Ты думаешь, я не вижу, как ты прячешь газеты со сводками матчей под матрасом?» По вечерам Иван бегает по пустырю за автостоянкой, где местные подростки в рваных кедах гоняют мяч, обмотанный изолентой. Его
Эстебан, парень с татуировкой кометы на запястье, моет столики в кафе на углу Лавалье и Корриентес. Его смену затягивает до вечера, когда тень от здания «Галериас Пасифико» закрывает улицу. Лусия, приехавшая из Мадрида по обмену, в это время роется в архивах обсерватории Кордовы — её зацепила запись в потрёпанном дневнике астронома-любителя 1923 года: «Голубой свет в секторе Центавра — не
В женском монастыре Санта-Клара в Барселоне семнадцатилетняя Сорайя, новичок в грубом шерстяном платье, протирает статую Девы Марии тряпкой, пропитанной льняным маслом. Аббатиса Кармен, с тростью из оливкового дерева, хлопает ею по каменному полу: «Утренняя молитва началась без тебя. Пятна на душе хуже, чем на плитке». Сорайя роняет четки — деревянные бусины рассыпаются между трещин в мозаике. За
В старом доме на окраине Валенсии, в районе Грасиа с облупившимися ставнями, живут Карлос (строитель, вечно в пыльных ботинках) и Марибель (учительница литературы, собирает засохшие цветы в тетрадях). Их дети — Лусия, 17 лет, красит ногти в фиолетовый перед зеркалом в ванной, и Марко, 14, целыми днями гоняет мяч во дворе, разбивая горшки с геранью. Карлос задерживается на стройке у порта, прячет
Ángel, 34-летний электрик из Гранады, находит в стене старой квартиры на Callejón de las Flores жестяную коробку с письмами 1978 года, подписанными «Клара», и ржавым ключом. Внутри конверта с выцветшей маркой — фотография женщины в платье в горошек на фоне киоска *La Prensa*, сейчас заброшенного. Ключ подходит к locker №12 на вокзале Atocha: внутри лежат засохшая гортензия, билет на поезд до
Карла, полицейская из Лас-Пальмаса, находит в переулке у Mercado de Vegueta тело туристки с немецким паспортом. На запястье жертвы — татуировка в виде медузы, а в кармане джинсов — смятый чек из бара *El Guanche*. Рядом валяется пустая бутылка от местного рома *Arehucas*. «Опять эти проклятые камеры не работают», — бормочет её напарник Хоакин, пиная сломанную камеру наблюдения. Карла замечает,
Мария, 32 года, фармацевт из Барселоны, получает ключ от покойной тети Исабель — стальную пластину с выгравированным номером 4Д. Ее младший брат Хавьер, инженер-неудачник, находит в гараже старые чертежи здания на улице Каррер-де-Сант-Пере-Месег, 15, где раньше была клиника. В подвале, за ящиками с пузырьками 80-х годов, они обнаруживают дверь без ручки. "Ты уверена, что хочешь туда