Лена, бариста из кафе на Ораниенштрассе, каждое утро вытирала следы от чашек на столе у окна, пока Томас, инженер из соседнего офиса, заказывал капучино с двойной порцией корицы. «Ты опять забыл ключ в двери», — бросила она, заметив болтающийся в замке ключ с брелоком-оленем. Он потрогал карман, усмехнулся: «Может, специально? Чтобы ты ругалась». За её спиной гудела кофемашина, а на стене висела
Лукас, электрик с обгоревшими пальцами от паяльника, находит в подвале общежития на Штральзундерштрассе коробку с письмами покойного отца. В них — схема тоннеля под заброшенным доком на Шпрее, помеченная датой за неделю до его исчезновения в 89-м. «Тут всё вранье, — бормочет он, разглядывая карту, где док обозначен как пустырь. — Эрих не мог просто взять и сдохнуть от водки». Анна,
Лиза рылась в старом ящике комода Евы, когда наткнулась на потёртый блокнот с наклейками единорогов. Записи обрывались на середине предложения: *"Если он снова придёт, я..."*. Соседка миссис Бекер, пахнущая лавандовым саше, вспомнила, как видела Еву в парке Фридрихсхайн с мужчиной в чёрной ветровке — "Совсем не похож на её отца, тот всегда в костюмах". Том, друг детства Лизы,
В Берлине 1960 года Ханна, в очках с толстыми линзами, поправляет папку с черновиками лекций. Её муж Генрих, разбирая почту, находит газету с заголовком *«Эйхман пойман в Буэнос-Айресе»*. «Тебе стоит поехать в Иерусалим», — бросает он, затягиваясь сигаретой. Через неделю она сидит в зале суда, записывая в блокнот наблюдения: морщинистые руки обвиняемого, монотонный голос секретаря, запах лаванды
Самир, таксист с облупленным «Мерседесом» 90-х, возит туристов от Бранденбургских ворот до клубов Кройцберга. По вечерам он закуривает сигареты «Muratti» у открытого окна, слушая голос сестры Амины в трубке: «Соседи уехали в Анкару, а у матери опять опухли ноги». На тумбочке — фото отца Хасана в кофейне на улице Аль-Рашид: он разливает гущу по стаканам, за спиной — треснувшие часы, которые чинил
На острове Лохгарр у западного побережья Шотландии археологи Джеймс Уитмор и Эмили Картер раскапывают каменный круг V века. Джеймс, в потертой куртке с торчащими из кармана картами, спорит с Эмили: «Тысячи часов на раскопки — и всё ради горстки глиняных черепков?» Она молчит, вытирая грязь с амулета, найденного под плитой с трещиной, похожей на змею. Вечером в коттедже, пахнущем сыростью и
Йонас, младший врач берлинской клиники Charité, заметил странный паттерн у пациентов: все жаловались на мигрени, за которыми следовали вспышки чужих воспоминаний. В автобусе №245 он столкнулся с Линой, студенткой-нейробиологом, лихорадочно листавшей записи в потрёпанном блокноте. «Третий случай за неделю — пожилая женщина видела детство какого-то солдата из ГДР», — бросила она, не глядя, словно
Лиза Мюллер, 34 года, работает официанткой в кафе «Kiez» в берлинском районе Кройцберг. Каждое утро она раскладывает счетчики на столе, поправляет крашеные в рыжий волосы и прячет под фартук смятую пачку сигарет «Lucky Strike». Её дочь Юлия, 15 лет, торопится в школу, бросая на ходу: «Мама, вечером у нас собрание по обмену — не забудь про торт». В подсобке Лиза натыкается на забытый кем-то
Леннарт Шульц, инженер-механик с завода в восточном Берлине, каждое утро заворачивает бутерброды в газету 1963 года — привычка с детства. На перекуре между цехами он спорит с коллегой Эрихом: «Ты опять масло в подшипники не доложил. Сломается пресс — тебя в отчетах виноватым нарисуют». Вечером, забирая пальто из гардероба, натыкается на Анну, медсестру из соседней поликлиники. Она роняет аптечку,
Лиза, барменша из парижского кафе «Le Matin», нашла в посылке от Амира, курьера из Тель-Авива, флешку с помеченными файлами. «Ты вообще понимаешь, во что влезла?» — голос Амира дрожал, пока она разбирала утреннюю выпечку. В файлах — списки транзакций через банк в Франкфурте, переписка на иврите и арабском. Лиза скопировала данные на ноутбук, пока клиенты спорили о футболе. В метро, держась за
В деревушке под Швайнфуртом трое братьев — грубоватый Ганс, расчетливый Фриц и тихий Карл — после смерти отца нашли в сарае три странных предмета. Мать, вытирая ладони об передник, сунула Гансу свёрток с вышитой скатертью: «Бери, в городе хоть поешь досыта». Фриц, щурясь на солнце, потянул за верёвку тощего осла, из-под копыт которого звенели золотые монеты. Карлу достался холщовый мешок с
Лена, рыжая девчонка в потёртой косухе, каждое утро пробирается через дворы Берлина, чтобы не попасть под камеры у школы. Её друг Макс, худой парень с рюкзаком, забитым паяльниками и проводами, мастерит в подвале родительского гаражейки глушилки для Wi-Fi. «Смотри, опять патруль у булочной», — бросает Лена, прижимаясь к кирпичной стене. Они взламывают серверы районной управы через старый ноутбук