Лора Макбрайд, 34 года, в синей медицинской форме с пятном от кофе на рукаве, задерживается после смены в сиднейской клинике Westmead. В раздевалке звонит Джен: «Опять отменили свидание?» Лора прижимает телефон плечом, доставая из шкафчика конверт с договором суррогатства. «Третий раз за месяц. Говорит, не может бросить проект с азиатскими инвесторами», — бормочет она, разглядывая подпись Эмили
Спенсер ковырялся в паяльнике, когда Уэсли случайно замкнул провода на самодельном детекторе. Искры посыпались на ржавый стол, залитый кофе из опрокинутой кружки с надписью «Лучший папа». Кэтти, ворча про «идиотов-экспериментаторов», тыкала в монитор с треснувшим углом: «Спенс, тут какие-то всплески… Типа, *живые*?» Гараж заполнился сизым туманом, а из него выступил мужчина в треуголке с картой
Эмили, 17 лет, подрабатывала горничной в полузаброшенном отеле на окраине Лондона. Старые обои с цветочным узором отслаивались по углам, а в вестибюле пахло сыростью и лавандовым освежителем. Хозяйка, миссис Блэквуд, постоянно бряцала связкой ключей на поясе, ворча: «Не вздумай открывать комнату 13 — там сквозняк ламбрекен рвёт». Однажды, протирая пыль на третьем этаже, Эмили услышала мужской
Элайджа Морроу, седой колдун с татуировками в виде рун на пальцах, коптил свечи в своей полуразрушенной усадьбе на окраине Французского квартала. В гостиной, заваленной пыльными гримуарами и банками с сушёными жабами, он учил Зои Ландри, девчонку из кафе на Бурбон-стрит, смешивать зелья. «Добавь корень мандрагоры, но не вздумай его нюхать, — бормотал он, поправляя очки в железной оправе. — В
Миранда въезжает в домик на окраине городка — обои в цветочек отслаиваются по углам, а в прихожей пахнет сыростью. За продуктами она сталкивается с Калебом, который роется в мусорных баках возле заброшенной мельницы. «Ищешь что-то конкретное или просто нравится копаться в чужом хламе?» — усмехается она, замечая, как он нервно сжимает фотографию пропавшего брата. Позже, в подвале старой аптеки,
Лукас, бывший журналист из Буэнос-Айреса, натыкается на коробку кассет с записями ночных эфиров 1987 года. В них диктор с хриплым голосом, представляющийся Эстебаном, читает письма слушателей — детали совпадают с нераскрытыми убийствами в районе Ла-Боки. «*Мариана из Авельянеды, не ходи завтра к автомастерской на Сан-Хуан*», — звучит в статике, а на следующее утро девушку находят в канаве с
Куан, 19 лет, подрабатывает разносчиком лапши в переулках Ханоя, чтобы платить за учебу младшей сестры. Однажды вечером, протирая пот со лба у задымленной кухни кафе *Phở Sáng*, он натыкается на смятый листок: *«Нужен быстрый парень. Хорошая оплата. Спросить Тханя у моста Long Biên»*. Тхань, сутулый мужчина с шрамом через левую бровь, заставляет его три часа метать ножи в мишень из банановых
Радха, 32 года, каждое утро торопится разогреть *паратхи* для мужа Адитьи, пока он ворчит из-за пятна на рубашке. Их квартира в густонаселенном районе Мумбаи — три комнаты, вечно заставленные коробками с тканями для семейного магазина. Старшая дочь Мира, 14 лет, прячет телефон под учебником по математике, когда Радха заходит на кухню. «*Папа сказал, если я не сдам экзамены, поеду к *дади* в
Лена Ковальски, 19 лет, каждое утро протирала стойку в *Sparkplug Café* на окраине Детройта. Запах перегоревшей проводки въелся в стены — городские трансформаторы взрывались каждые пару недель. «Ты опять забыла выключить микроволновку?» — бросал ей Джейсон, владелец кафе, показывая на дымящуюся розетку. По вечерам Лена ковырялась в старом радиоприемнике отца, ловя странные помехи: голоса,
Джейк, 14 лет, в рваной куртке с оторванным карманом, прячет под кроватью консервы, украденные из лавки на Брик-стрит. Лора, рыжая, в платье с выцветшими розами, рисует мелом на стене заброшенной мельницы: «Здесь был ветер». Они сбежали из приюта Святой Агнессы после того, как надзиратель Уилкерсон ударил Джейка котелком за опоздание. Ночью греются у костра из старых газет в тоннеле под вокзалом.
Эрик Брукс, в потёртой кожаной куртке, сидел на краю крыши небоскрёба, наблюдая за клубом *Bloodpack* через затемнённые окна. Внутри, под мерцающими ультрафиолетовыми лампами, вампиры в дорогих костюмах смешивались с людьми, пряча клыки за бокалами вина. «Серебро или огонь?» — пробормотал он, проверяя клинок с гравировкой *Daystar*. Внезапно взрыв на складе в порту — сигнал от Ваниссы, его
Эш Уильямс тащит заржавевший «Олдсмобил» по разбитой дороге в Эль-Харо, притихший на заднем сиденье Пабло с окровавленным экземпляром «Некрономикона» в руках. «Ты уверен, что твоя мать тут?» — бормочет Келли, разглядывая полузаброшенный дом с облупившейся краской. В гостиной, меж пыльных фарфоровых слоников, Эш натыкается на семейное фото: он в юности, сестра Шерил, мать — лицо последней теперь
