Суинни Тодд (2006)

Бенджамин Баркер, парикмахер с лицом, застывшим в полуулыбке, прячет бритвы в ящике с выщербленными углами. Его магазинчик на Флит-стрит — третий этаж над пекарней миссис Ловетт, где воздух пахнет жжёным сахаром и сажей. Клиенты, чаще докеры с грязными воротничками, заходят «подровнять бороду», но уходят через люк в полу — прямо в подвал. «Спина не затекла?» — бормочет Баркер, проводя пальцем по лезвию, пока мужчина в фартуке копошится у раковины. «Мясо слишком жёсткое для пирогов», — ворчит Ловетт позже, перебирая карманы очередного трупа, — «Хотя кишки сойдут для колбасы». В переулке за углом мальчишка-разносчик Джоанна оставляет у дверей свёртки с мукой, украдкой поглядывая на Люси — бледную девушку, что рисует мелом на стенах кораблики.

Инспектор Фарнон находит в канаве у доков пуговицу с инициалами «Б.Б.», прилипшую к куску застывшего жира. «Парикмахер, говорите?» — он тычет пальцем в карту, отмечая крестиками пропавших моряков. Баркер тем временем чистит ножом пятно с портрета судьи Терпина — у того на шее шрам в форме полумесяца. «Он сожрал её, как крыса сожрала мой дневник в камере», — шепчет Баркер, наливая в стакан мутную жидкость из склянки с надписью «Ополаскиватель». Ловетт, замешивая тесто, припоминает, как Терпин уводил Люси за руку, обещая «новое платье». Ночью Джоанна пробирается в пекарню — в мусорной куче он находит синюю ленту, которую Люси носила в волосах. «Вы тоже это ели?» — дрожит он, сжимая в кулаке обрывок ткани, пока из трубы поднимается дым с запахом горелых волос.