Винсент "Винни" Кларк, клоун за пятьдесят, чинил треснувший пластиковый башмак в подсобке театра "Арлекин". Рядом Лола Мэйфилд, двадцатитрехлетняя новичок с розовыми волосами, пыталась убрать запах плесени с костюма, обрызгивая его дешевым одеколоном из "Пундаленда". "Опять крысы в гримерке шуршат", — бурчал Винни, разглядывая дыру в стене, заклеенную
Лора Митчелл, детектив из чикагского участка на Вест-Сайде, каждое утро начинает с кофе в синей треснувшей кружке, которую ей подарил брат перед смертью. На столе — размытые фотографии с мест поджогов: обгоревший склад на 5-й авеню, почтовый ящик с инициалами «J.R.». Когда в деле всплывает имя Джейкоба Райса, её рука дрожит. «Ты уверена, что это он?» — спрашивает напарник Марк, перебирая папку с
Маркос, слесарь с завода в Ла-Боке, каждую пятницу заваливался в бар *El Sur* после смены. Его жена Лусиана, парикмахерша из салона на углу улицы Корриентес, находила под дверью мокрые ботинки и пустые бутылки от кватро. «Ты опять воняешь пивом, как бродяга», — бросала она, вытирая ножом крошки с пластикового стола. В прошлый раз он разбил её любимую кружку с надписью *Te amo*, когда швырнул
Лора, пятнадцатилетняя школьница из Сиэтла, прячется за мусорными баками возле разрушенной заправки. Ее пальцы дрожат, пока она высасывает бензин из пробитого бака разбитой Honda — в рюкзаке уже лежит ржавая консерва с тушенкой, найденная в пустом доме на 5th Avenue. *"Мэтт, смотри, срок годности истек два года назад",* — шепчет она, вскрывая банку перочинным ножиком. Мэтт, ее
Амалия Рейес, медсестра в чикагской клинике на Уэстерн-авеню, каждый вторник после смены заезжает в аптеку за инсулином для матери. Кармен, сидя в кресле с потрескавшейся обивкой, ворчит: «Опять потратила ползарплаты? У меня и так ноги как вата». В пятницу утром Амалия находит в почтовом ящике уведомление от банка — просрочка по ипотеке на их двухэтажный дом с облупившейся краской. В кафе *Ла
Джек, механик из захолустного городка под Брокен-Хиллом, неделю не мог починить холодильник в трейлере своей младшей сестры Мии. Всё валилось из рук: то масло в генераторе заканчивалось, то по ночам из рации в гараже доносились хрипы, похожие на вороной карканье. «Слушай, тут не только холодильник глючит», — Миа ткнула пальцем в экран планшета, где поверх карты Google Maps пульсировали красные
Джонатан Грир, профессор прикладной математики, сидит в кабинете с потрескавшимися стенами в университете Лидса. На доске мелом набросаны уравнения, рядом — график краж велосипедов за последний месяц. Его сестра, детектив Клара Грир, врывается с папкой в руках: «Опять та же схема — три кражи за неделю, все возле метро. Мне нужны твои цифры». Джонатан, жуя бутерброд с сыром, тычет пальцем в карту:
Лиза, рыжая пятнадцатилетняя студентка арт-школы, заметила трещину на портрете женщины в чёрном платье в зале №4. Рядом с ней Джейк, её одноклассник в рваных кедах, тыкал кистью в холст с абстракцией: «Смотри, краска пузырится, будто под ней что-то дышит». В подсобке за стойкой с папками Марвин, сторож с татуировкой якоря на шее, ворчал о «проклятых сквозняках», вытирая пыль с бронзового ключа
Эмили Картер, младший лаборант из клиники на окраине Чикаго, заметила, что в пробах крови пациентов начали появляться странные аномалии — черные вкрапления, которые исчезали через несколько часов. Ее брат, Лукас, исчез после ночной смены на мясокомбинате, оставив в холодильнике контейнер с полуразложившимся мясом и записку: *"Они не спят под землей"*. В подвале своего дома Эмили нашла
Мария Гонсалес, уборщица из Бруклина, получает извещение от соцслужбы после жалобы соседки — миссис Хендерсон заметила трёхлетнего Луиса, плачущего в запертой машине у продуктового магазина. "Он уснул, я за молоком на две минуты!" — оправдывается Мария перед соцработницей Эмили Картер, пока та осматривает квартиру: облезлые обои, пустой холодильник, кроме пачки макарон. На суде адвокат
Лиам, 26 лет, шеф-кухни полузаброшенного ресторана «Гранат» в Чикаго, каждое утро начинал с перепалки с поставщиком Карлом. «Опять привезли подгнившие томаты? — метался он между ящиками, вонзая нож в разделочную доску. — Я тебе не суп из объедков варю». Его помощница Эмили, студентка-стажер с татуировкой лосося на запястье, прятала испорченные баклажаны под прилавок, пока инспекторы шарили по
Мэри-Энн приезжает в Сан-Франциско после 20 лет отсутствия, селится в старом доме на Барбери-Лейн, где Шона теперь хранит ключи от квартир. В гостиной она находит диван с прожженной сигаретой дыркой — след вечеринки 1997-го. «Ты до сих пор не убрала этот хлам?» — тычет она в коробку с видеоархивами Лизы, пока Шона переставляет блендер: «Не трогай, это для смузи Майклу». Майкл, теперь с сединой в
