Линь Сяоюй, в белом запачканном мукой фартуке, месит тесто на кухне семейной лапшичной в переулке Чэнду. За окном — крики уличных торговцев, запах жареного кунжута. Её отец, Линь Вэй, ссутулившись над счетами, бормочет: *«Аренда снова выросла. Если так продолжится…»* В тот же день в заведение заходит Чэнь Хао в дорогом костюме, пахнущий парфюмом с ноткой сандала. Он заказывает даньданьмянь,
В центре — Карлос Мендоса, 34 года, менеджер по кадрам в текстильной фабрике в Истапалапе. Его офис с жёлтыми стенами и сломанным кондиционером завален папками с просроченными контрактами. Утром 12 октября он находит в документах следы поддельных подписей: кто-то годами начислял зарплаты «мёртвым душам». Карлос звонит сестре, Лусиане, которая торгует тако на рынке Мерида: «Тут такое… Мне надо,
В деревне Игбокоди, на окраине Лагоса, 18-летний Эзе копает яму под манговым деревом, чтобы спрятать старый бронзовый колокол, украденный из храма предков. Его сестра Аданна, с облупившимся лаком на ногтях, кричит: «Они уже идут! Брось это, пока Оби не увидел!» В соседнем доме их дядя Чиди ломает стену глиняной хижины, чтобы расширить магазинчик с генераторами — земля племени теперь его залог за
Мартин, худой радиомеханик из Таллина, прятал транзисторы в полых кирпичах сарая, пока его сестра Майя отвлекала патруль болтовнёй о дефиците туалетной бумаги. В порту Пирей Катерина, дочь расстрелянного греческого партизана, перешивала на машинке «Зингер» подкладку пальто, зашивая туда списки имён. Их свёл слепой торговец оливками в Афинах, сунув Мартину записку: *«Скажи ей, что в Фессалии ещё
Катха, 28 лет, работает в семейной аптеке в пригороде Пуны. Утром она развозит лекарства пенсионерам на потрёпанном скутере, поправляя сползающие очки. Сатьяпрем, 32 года, бывший инженер-строитель, арендует комнату над её гаражом — перебивается случайными заказами, чинит соседям водонасосы. Их первый диалог: он просит одолжить гаечный ключ через полуразбитое окно, пока Катха разбирает коробки с
Пибо, потрёпанный кот в стоптанных сапогах, заваливается в захолустную таверну «Ласточкино гнездо» где-то под Мехико. На столе — крошки от маисовых лепёшек, липкие пятна текилы. «Трезубец? Сказки для щенков», — хрипит бармен, чистя стакан грязной тряпкой. Кот тычет когтем в потёртую карту с отметиной в виде треснувшего колодца. В углу старуха в платке, жуя кактусовые конфеты, бормочет: «Ищи того,
Лора, 22 года, возвращается в родной Сент-Джонс после смерти матери. Разбирая вещи в гараже, заваленном старыми удочками и банками с краской, она находит конверт с выцветшими фотографиями и письмом: *«Твой настоящий отец жив…»*. Подписи нет, но на обороте — адрес кафе «Северное сияние» и пятно от кофе. Элиас, ее друг детства, теперь работает механиком в порту. Запах бензина смешивается с соленым
Антон, таксист из Екатеринбурга, каждое утро слушает в машине подкасты про альпинизм. Его сестра Лиза, библиотекарь с татуировкой компаса на запястье, находит в архивах потрёпанный дневник деда-геолога с координатами склада на окраине города. «Там даже палатка 70-х годов валяется, — бормочет она, перебирая ключи от подвала, — и какие-то схемы перевалов». Соседка Галина Петровна, бывшая
Марта, реставратор из Барселоны, находит под треснутым паркетом в квартире на улице Каррер-де-ла-Мерсе запечатанный конверт 1894 года. Внутри — письмо на иврите с упоминанием «глины из реки Харьяпеа» и схематичный рисунок человеческой фигуры. Она звонит Йохану, куратору Таллинского архива, чей номер случайно написан на обороте: «Вы знаете, что здесь *каббалистические символы* смешаны с эстонским
Эйвери, библиотекарша в Хартсборо, разбирала коробки в подвале и нашла пачку писем 1998 года, адресованных её покойной матери. В углу конверта — следы кофе и чернильная подпись *"К.Р."*. В тот же вечер её брат Джейкоб, владелец захудалого кафе *"Перекрёсток"*, заметил, как Эйвери листала старые телефонные справочники за стойкой. «Опять копаешься в чужом хламе?» — спросил он,
Джеймс, 45-летний механик из Питтсбурга, каждое утро чинит Ford F-150 2003 года выпуска, пока его дочь Лиза в наушниках игнорирует школьный автобус. В гараже пахнет отработанным маслом и лавандовым освежителем, который он купил по акции. Однажды Лиза находит в ящике с инструментами потрёпанный конверт с фотографией молодого Джеймса в компании двух незнакомцев — женщины в кожаной куртке и мужчины
Кэлвин, бывший эколог с татуировкой ящерицы на запястье, и Лейла, студентка-химик в потёртой кожаной куртке, копаются в пробах ила из реки возле заброшенного завода в Роквью. Город пахнет серой, ржавые трубы сбрасывают тёплую воду в русло, а рыба всплывает кверху брюхом. «Тут даже бактерии не выживут», — бормочет Лейла, встряхивая колбу с мутной жидкостью. Кэлвин находит в кустах мёртвого бобра с
