Эмили вытирает стойку в кофейне «Без глютена» на углу 7-й улицы в Бруклине, пока Джейк, ее коллега с татуировкой осьминога на предплечье, разгружает мешки с кофе. «Ты снова забыла про чаевые?» — бросает он, кивая на треснутый экран ее телефона, где приложение показывает $12.50 за смену. Дома, в съемной квартире на пятом этаже без лифта, она находит письмо от房东 о повышении аренды. В холодильнике —
В Брэкенхилле, захудалом приморском городке, местный механик Том Уолкер находит в багажнике разбитой «Тойоты» пачку счетов с пометкой *«Фонд возрождения доков»*. Он звонит сестре Лизе, библиотекарше, которая в этот момент разбирает пожертвования в подвале церкви: «Тут цифры не сходятся. Кто-то слил полмиллиона, пока все пялились на ремонт маяка». Лиза протирает очки краем свитера: «Саймон точно
Эйдан, археолог-любитель с татуировкой вязов на запястье, копался в старом сарае за домом тёти Мэйбл в Брекенридже. Наткнулся на коробку с письмами 1940-х — внутри лежал потёртый каменный амулет с трещиной в форме полумесяца. "Чёрт, Лина, глянь — тут символы как в тех британских манускриптах", — позвал он сестру, ветеринара, которая в это время ставила капельницу хромой таксе. Лина
Гуадалупе просыпается в пять утра, чтобы замесить тесто для тамалес. Её дом в Сан-Мигеле пахнет кукурузной мукой и чили, а на кухне трещит радио с новостями о засухе. Дочь Ана, не глядя на мать, собирает рюкзак: «В Мехико я хоть смогу учиться, а не торговать на рынке». Лупе хлопает дверцей печи: «Ты думаешь, там тебя ждут? Тут семья, работа…» На столе — счет за электричество, который она прячет
Людовик, с утра затянутый в корсет с китовым усом, спорит с братом Филиппом у камина в Лувре. "Твои фавориты снова слили вино из погребов, — бросает Филипп, поправляя кружевной воротник. — Или тебе плевать, пока Кольбер считает су?" Король, не глядя, щелкает пальцами — слуга подносит чернила для указа о расширении охотничьих угодий. На полу валяется пергамент с жалобой крестьян из
Джейк роняет связку ключей у порога их бруклинской квартиры, замечает смятую записку от Эмили: *«Консервы в шкафу, счет за свет оплати»*. Он ворчит, протирая пятно от кофе на рубашке, пока лифт гудит за стеной. Эмили в это время задерживается на съемках рекламы — она фотограф, сегодня снимала подростков в ярких кроссовках для бренда газировки. Вечером они сталкиваются на кухне: Джейк разогревает
Джек, старший из братьев, вкалывает на стройке за углом их дома в Глендейле, чтобы покрыть долги за свет. Томми, средний, вечно опаздывает на пары в местный колледж — его будит Джек, швыряя мокрым полотенцем: «Вставай, или завтра спать будешь на крыльце». Шон, младшенький, тайком торгует старыми гитарами отца на блошином рынке, пряча деньги под половицей — боится, что братья потратят на пиво. По
Марюс, бывший коп с шрамом над бровью, копался в старых делах в подвале дома на улочке за рынком «Калну». На столах — папки с вырезками про пропавших в 90-х, банки с гвоздями и фотоаппарат «Зенит». Он наткнулся на письмо от сестры Ирены, которая исчезла в 1997: «Если что, ищи в гараже у Отто. Там ящик под сиденьем «Москвича». Пахло сыростью, когда он разбил замок ржавыми кусачками. Внутри — ключ
Джек, медбрат с вечно зажатой в зубах сигаретой «Мальборо», дежурит в подвальном отделении городского госпиталя Питтсбурга. Плафоны над коридором мигают, кофейный автомат выплевывает пустые стаканчики. «Опять третью ночь подряд?» — бросает Карла, санитарка в потертом халате, протирая шприцы. Джек щелкает зажигалкой: «А ты думала, тут орхидеи в вазах?» В холодильнике для биоматериалов исчезают
Лора, рыжая девочка в потёртом джемпере, копалаcь в сундуке на чердаке дублинского дома с треснувшими рамами. Снизу доносился голос брата Шона: «Прекрати грохотать, я уроки делаю!» В сундуке нашла дневник бабушки Мэйв — страницы испещрены рисунками банши и клевера, обведённого чернильными кругами. На последней записи дрожащий почерк: «Они придут за долгом. Спрячь соль под порог». В ту же ночь на
Эмилио Грант, детектив из Ванкувера, в пятницу утром сидит в задымленном кафе возле порта. На столе — папка с фотографиями полустёртых следов на песке и распечатка звонков с греческим кодом. *«Смотри, тут совпадение: 12-е число, каждый месяц. Как твой отпуск на Санторини?»* — бормочет он коллеге, тыча пальцем в даты. В кармане — билет на рейс до Афин, купленный в последний момент. Дома, в ящике
Тарк, худощавый охотник с шрамом от медвежьих когтей на предплечье, чинил каменный скребок у костра, пока Лара, его сестра, разминала кожу бизона золой и жиром. "Река ушла на два камня влево, — бросил он, указывая на высохшее русло за скалами. — Завтра пойдем к озеру, иначе дети будут пить грязь". В пещере пахло дымом и мокрой шерстью; старейшина Гурн, обмотавший ноги волчьим мехом,
