Элайя, бывший моряк с татуировкой якоря на запястье, возвращается в Хартс-Холлоу — рыбацкий посёлок, где улицы пахнут солью и гниющими водорослями. Его сестра Лина, которая ремонтирует старые радиоприёмники в гараже за домом, находит в дедовском сундуке карту с пометкой "Кривые сосны". Маркус, её парень-археолог, втихаря копает ямы в лесу за маяком, утверждая, что ищет "керамику
Лина, официантка из кафе «Перекрёсток», каждое утро протирала стойку с разводами, пока не заметила, что тени от чашек на столе смещаются против света. «Смотри, Карлос, они как будто тянутся к углу», — тыкала пальцем в пятна, пока грузчик с татуировкой ястреба на шее разгружал мешки с кофе. Он списывал всё на усталость, пока в гараже за автосервисом «Стальной конь» не нашёл в ящике с инструментами
Петя, в потёртой рубахе с закатанными рукавами, прячет ящик с патронами под половицами бани за огородами Светлогорки. Его сестра Катя, обвязав платок узлом под подбородком, тайком относит партизанам свёрток с медикаментами — завернула меж лепёшек и квашеной капусты. "Скажи, что на станции японцы два пулемёта поставили", — шепчет связной в кустах у реки, пахнет сырым ивняком и глиной. По
Кайто Хироши, тридцатидвухлетний инженер с фабрики в районе Синдзюку, три недели не выходит из лаборатории, собирая андроида E-42 из списанных деталей советских спутников. Его коллега Мика, в красном плаще с пятном от рамена на рукаве, ставит перед ним чашку остывшего кофе: «Ты спал два часа за вчера. Умрешь раньше, чем он заработает». Вместо ответа Кайто подключает к роботу чип с надписью «Los
Эмрис, худой мальчишка с ободранными коленями, таскал воду из колодца, когда заметил ворона со сломанным крылом. «Не трогай, сглазит еще», — цыкнула соседка Аэда, но он завернул птицу в потрепанный плащ. Ночью в сарае, где пахло забродившим сидром, Эмрис прижал ладони к перьям. Тепло разлилось по пальцам, кость щелкнула, встав на место. «Кости лечишь, а дров расколоть не можешь?» — мать, Ханна,
В Нью-Йорке машинист паровоза Томас Гарретт, заляпанный угольной сажей, заметил нестыковки в грузовых накладных. Его друг Эдди Морроу, журналист с вечно помятым костюмом и блокнотом в кармане, выяснил: под маркировкой «текстиль» в вагонах скрывались ящики с винтовками. «Это для европейцев, — прошипел Томас, разглядывая клеймо на замке, — но кто их сюда привёз?» Следы вели к магнату-судовладельцу
Вилл Вандом просыпается поздно, хватает тост с арахисовой пастой и мчится в школу Шеффилд. На третьем этаже Ирма Лэйр случайно ломает водопроводную трубу в туалете — поток заливает коридор. «Ты опять с этими шутками?» — кричит Корнелия Хейл, отряхивая брызги с кожаной куртки. После уроков девочки натыкаются на треснувшую стену в старом доме на Паркер-стрит. Внутри — портал с синим мерцанием, от
В старом парижском квартале Ле-Аль аптекарь Люсьен Морле, сутулясь за прилавком, разминал сушеный корень мандрагоры. Его дочь Элоиза, стирая пыль с банок *"Эликсир Жизни"*, заметила следы грязи на полу – будто кто-то волочил мокрую ткань. «Папа, опять эти пятна... Как вчера у мясника на пороге», – прошептала она, проводя пальцем по серому налету. Ночью Люсьен, пряча под плащом
Ацуши копался в мусорном баке за закусочной «Тритон», вытаскивая испачканную кетчупом куртку. Рядом вертелся белый котенок с рыжим пятном на ухе — тот самый, который украл его кошелек с последними 500 иенами. «Без обид, малыш, но еду воровать нехорошо», — бормотал он, пытаясь оттереть лапу животного салфеткой. Внезапно из-за угла вынырнул Акутагава, закашлявшись в кулак: «Ты… Ты что, кормишь этих
Джейк, бывший морской биолог, разгружает ящики с тунцом в порту Дарвина, когда замечает странные колебания на эхолоте. «Чего черта…» — бормочет он, вытирая соленые брызги с экрана. Его соседка Лина, подросток с розовыми кончиками волос, тащит сеть с крабами-отшельниками: «Опять твои призраки? Папа говорил, ты в Хобарте сейсмички взрывал». На следующий день они крадут моторную лодку Лининого дяди,
Кримхильда, в чёрных шерстяных плащах с вышитыми драконами, сидит у камина в замке Вормса. Её пальцы сжимают обрывок ткани, вырванный из рубахи Зигфрида — на краю пятно засохшей крови. Брат Гунтер, поправляя меховой воротник, требует выйти замуж за Этцеля, короля гуннов: *«Твои слёзы высохли, а союзы — нет»*. Хаген Тронье, спрятавший меч Бальмунг под каменными плитами замковой кузницы, бросает в
Карлос, худощавый парень в потрёпанной кожаной куртке, роется в мусорных баках за баром *La Sangre* в Мадриде. Там он находит окровавленный платок с вышитыми инициалами «R.V.» и обрывок карты района Лавапьес. На следующее утро в своей съёмной квартире на Калле де ла Кабеса, где обои отслаиваются возле вентиляции, он сталкивается с Лианой — соседкой-медиком, которая требует вернуть долг за свет.
