Эмили, с розовым мелированием в волосах и потрескавшимся чехлом от телефона с наклейкой The Cure, каждое утро наливает латте с кленовым сиропом Джейкобу — новому бармену из соседнего паба *The Rusty Hook*. Он оставляет под чашкой записки: *"Трек номер три — враньё. The Clash не пели про дождь в мае ʼ82"*. В пятницу она закидывает ему в барную стойку наушники: *"Дослушай до конца,
Софи, бариста из крошечной кофейни на углу Бродвея и 5-й авеню, каждое утро рисует сердечки на латте для клиентов, которые даже не замечают. Однажды Лиам, инженер из стартапа по разработке умных холодильников, заказал эспрессо и случайно пролил его на схему, которую неделю чертил в библиотеке Ванкувера. «Ты всегда уничтожаешь свои проекты кофеином?» — спросила Софи, вытирая стол тряпкой с запахом
Лиам, 27 лет, сколачивает деревянные столики для кафе «Ла Вью» на окраине Монреаля, пока Софи, его младшая сестра, экспериментирует с рецептом грушевого тарта. Она забывает про духовку — дым триггерит пожарную сигнализацию. Клиенты в вязаных шапках смеются, кроме пожилой миссис Бланшетт, которая ворчит: «В мои годы даже кофе должен быть предсказуемым». Лиам, вытирая варенье с меню, бросает:
Эмили, рыжеволосая бариста из кафе на углу 5-й авеню и 18-й улицы, каждый день чистит кофемашину, пока клиент в кожаном пиджаке не проливает латте на ее фартук. "Извините, я…" — начинает он, но она перебивает: "Марк, правда? Вы третий раз за неделю «случайно» попадаете в меня кофе". Тем временем Джейкоб, гитарист с потрескавшейся наклейкой Nirvana на чехле, спорит с соседом по
Ману, 17 лет, каждое утро мешает чай с кардамоном в крошечной лавке на окраине Мумбаи. Отец, Адитья, прячет в ящике под кассой рецептурную книжку с вырванными страницами — там же лежит билет на поезд в Дели, о котором Ману не знает. «Колледж подождет, сынок, — бормочет Адитья, вытирая пот со лба, — здесь люди без дипломов чай пить не перестанут». Днем Ману замечает на рынке девушку в выцветшем
Лиам, 17 лет, каждое утро разгружает коробки с замороженным картофелем в закусочной *Wave’s Edge* на пляже Санта-Моники. Его сестра Эйла, 16, в это время копается в старом компьютере в обсерватории на холме, где подрабатывает уборщицей. «Опять в свой телескоп уставилась? — кричит он, замечая её через окно. — Хотя бы разок на пляж выйди». Она не отрывается от экрана: «Ты бы лучше с гамбургерами
Джейк, бармен из крошечного заведения в Бруклине, каждую пятницу видит, как Лора, дизайнер с фиолетовым ноутбуком, заказывает старомодный, сдвинув очки на лоб. «Опять 50-е? — усмехается он, вытирая стойку. — У меня тут парень вчера просил коктейль с активированным углём». Лора щёлкает крышкой латте-арта на телефоне: «Может, я просто не верю, что горький апельсин испортят новыми трендами». Они
В Джакарте Алиша, 22 года, роется в коробках на чердаке семейного дома после смерти бабушки. Находит потрепанный дневник 1965 года с именем «Сурья» на обложке и выцветшие письма на голландском языке. Ее младший брат Буди, залипший клеем от модели мотоцикла, тянет руку: *«Смотри, тут фото — это же дед с каким-то солдатом?»*. На снимке — два подростка в рваных рубахах у речного причала, за спинами
Ли Сяо, младший архитектор в пекинской фирме «ХуаСинь», каждое утро покупает баоцзы с свининой у ларька возле станции Чжунгуаньлунь. В кармане её серого пальто всегда лежит блокнот с набросками мостов, которые никто не утверждает. По четвергам после работы заходит в кафе «Старый фонарь», где Чэнь Вэй, владелец крохотного книжного магазина через улицу, берёт двойной эспрессо. «Опять чертежи вместо
Эмилио, заросший щетиной рыбак из портового городка Сант-Андреа, каждое утро чинит сети в тени заброшенного маяка. Его сосед Нино, студент-недоучка, вернулся из Милана с чемоданом книг по философии и разбитым iPhone — прячет от отца-таксиста квитанции на долги за учебу. В пятницу на рынке, где пахнет тухлыми мидиями, Эмилио натыкается на Карлу — медсестру из местной клиники, которая крадёт ампулы
Эмиль, бармен в кафе *La Lune Grise* на углу улицы Лепик, каждую ночь протирал стойку тряпкой с запахом прокисшего вина. Его друг Люк, водитель старого Peugeot 205, забегал перед сменой, оставляя на столе смятые пачки сигарет «Gitanes». «Опять пропали два туриста с рюкзаками», — бурчал он, разглядывая фото на потрёртом телефоне. В подсобке Эмиль нашёл кожаную папку с письмами 1987 года — чей-то
Ха-гён застряла в переполненном автобусе Сеул-Пусан, прижав к груди потрёпанный блокнот с адресами родственников. Водитель крикнул: «Чхонхопхёнъян через двадцать!» — а она вспомнила, как тётя Суджин махала ей из окна павильона *ттокпокки*: «Найдёшь мастерскую отца — поймёшь, почему он сбежал в Тэджон». Пот ладони размазал чернила на конверте, где было написано «ул. Тона, 17» — тот самый дом с
