Лян Чэнь, менеджер среднего звена из Шанхая, получает письмо о смерти отца, с которым не разговаривал десять лет. В родном городке Цзянъинь он находит в старом комоде потрёпанный блокнот: записи о сортах чая, эскизы деревянных столов, заметка на полях — *«Кредит не одобрили. Сяофэнь сказала, лучше продать участок»*. Мать, вытирая пыль с рамки фотографии, бросает: «Хочешь его чайник забрать? Всё
Ной, девятнадцатилетняя бариста из переулка возле станции Бангсэ, трижды в день чистит старую машину для варки тапиоки — на ней залипла наклейка с потёртым единорогом. В четверг утром заходит Пакорн, парень в выгоревшей футболке с надписью «Phuket Surf Club», заказывает манго-гранатовый чай с двойной порцией жемчуга. «Ты их давишь, а не мешаешь», — бросает он, пока Ной тычет соломинкой в стакан.
Тэх и Оу с детства толкались на узких улочках Пхукета — от рынка, где торговала мать Оу вонючим рыбным соусом, до пляжа Карон, где Тэх учил его нырять через волны. Сейчас они оба втискивают учебники в рюкзаки с выгоревшими на солнце лямками. "Ты опять забыл конспект по тайскому?" — Оу бросает папку через стол в пустой классе, вентилятор скрипит. Тэх ловит, усмехается: "Зато я
Часон сидит в мастерской на третьем этаже старого здания в Хондэ, разбирает коробки с красками отца. За окном — вывеска кофейни *Blue Bean*, где она каждое утро берет американо с двойным шотом. В углу валяется смятая рубашка Хан Джунхёка с пятном ультрамарина: *«Это навсегда?»* — он ворчит, застегивая пиджак перед встречей с клиентом. В ящике стола она находит конверт с обгоревшим углом — фото
Элен Дюваль, рыжеволосая шестнадцатилетка, каждое утро протирает столики в кафе *La Marée* на набережной Сен-Мало. После смены она забегает к Софи в кондитерскую за остатками круассанов. «Ты опять в старом свитере отца?» — смеётся Софи, кивая на дырку на локте. По дороге домой Элен спускается к бухте, где волны вымыли потрёпанный дневник с инициалами «К.Р.». В нём — записи о тайных встречах в
Бен, 27 лет, в рваной кепке и засаленной футболке, таскает ящики с сушеной рыбой на рынке в Калукане. Каждое утро он видит, как Джим, его сосед с детства, протирает стекла старого джипни у дома из гофрированного железа. «Опять воняешь тукманоком», — хрипит Джим, кидая Бену мокрую тряпку. Тот ловит ее одной рукой, смеется: «Лучше, чем твоя краска для волос — пахнет, как сгоревший рис». После
Ээро тащит треснувший чемодан с балконa третьего этажа, пока Лиина перекладывает грязные чашки в раковине. Их двушка в районе Вантаа пахнет плесенью от протекающей трубы, которую Юкка, старший брат, обещал починить еще зимой. «Сколько можно спать на матрасе у окна?» — Лиина стучит кулаком по счетчику за электричество, пока Ээро молча режет колбасу на обрезке ДСП. По вечерам они крадут wi-fi у
Нана Осаки, с гитарным чехлом за плечом, врезается в Нана Комацу на переполненной платформе Синдзюку. "Извини, я…" — начинает рыжеволосая, но Комацу, размахивая пакетом с клубникой из круглосуточного магазина, перебивает: "Тоже едешь искать свободную квартиру? Давай вместе!" В их новой квартирке с треснувшим окном и соседским запахом карри Осаки чинит розетку отверткой, пока
Мия, 20-летняя студентка-дизайнер из Бостона, каждое утро протирала столики в кафе «Bean & Brush», размышляя, как выплатить кредит за учебу. Её сосед Итан, бармен из «The Rusty Anchor», однажды бросил ей через стойку: «Слышь, у нас девчонка с ночной смены слиняла. Платим в два раза больше, чем здесь». Мия, перебиравшая мелочь из чаевых, усмехнулась: «А если я переверну поднос с пивом на
Чэнь Сяо, 42 года, печатник из типографии на углу улицы Маян, каждое утро поправлял очки с заклеенной скотчем дужкой, прежде чем запустить станок. Его соседка, г-жа Ли, торговала на рынке вяленой рыбой и кричала через окно: *"Сяо, опять не завтракал? Бери баоцзы, пока горячие!"* В переулках пахло соевым соусом и ржавыми трубами, а на стенах домов висели объявления о расселении — район
Ли Минь, дочь владельца пекарни «Золотой кунг-фу», тайком тренируется в переулке за рынком. Её подруга Софи, которая красит волосы в синий маркером из магазина Fix-It, нашла заброшенный склад за автовокзалом — там разбитые зеркала и ржавые трубы, цепляющиеся за куртки. «Ты опять в муке?» — Софи тычет пальцем в след на джинсах Ли Минь, пока та пытается повторить «волну» спиной. В углу валяется
София Мендоса, в потёртом фартуке с пятнами от шоколада, раскладывает кончиас в витрине семейной пекарни на углу улицы Идальго. Каждое утро она слышит, как отец ворчит на радио: «¡Otra vez hablan de la lluvia!» — пока ремонтирует сломанную тестомешалку. По четвергам появляется Карлос Ривера — парень в кожаной куртке, который берёт чуррос и шепчет: «Mejor con un café, ¿no crees?». София закатывает
