Лиза Морган, официантка из забегаловки *Diner’s Edge* на окраине Чикаго, обнаружила под прилавком старый микрофон Shure с треснувшим корпусом, забитый между пачкой чековой ленты и графином с вишневым сиропом. «Эй, Эмили, это чей?» — ткнула она в микрофон вилкой, пока коллега перетирала кружки. Эмили пожала плечами: «Хрен его знает. Здесь ещё с тех пор, как Фрэнк гриль чинил». В ту же ночь Лиза,
Лила, 27 лет, работает в кафе на углу Бейкер-стрит, разливает латте с пенкой в треснутые керамические чашки. Замечает, что клиенты стали оставлять странные записки с цифрами: *"14-09-23. Ты следующая"*. В подсобке, протирая пятно от вишнёвого сиропа на фартуке, натыкается на Джейка — парень в рваной косухе пялится в её телефон, украденный из-за стойки. «Ты тоже это чувствуешь?» —
Кармен, сорока двух лет, протирает пыль с хрустальных подсвечников в гостиной особняка на улице Серрано. Её дочь Лусия, двенадцать лет, сидит на кухне, грызёт сухую булку и рисует в тетради — у неё приступ астмы, но ингалятор почти пуст. В ящике стола хозяев Кармен находит пачку счетов из частной клиники на Ортега-и-Гассет: Изабель Монтеро, жена банкира Эдуардо, платит за курсы психотерапии, но в
Эмили, официантка из забегаловки *Кружка и Крендель*, каждое утро протирала стойку с разводами от кофе. В четверг, когда сломался кофемашина, она нашла за холодильником потрепанный блокнот с пометками: *"17 мая, парк Риверсайд — синяя куртка, рыжий пес"*. Рядом — вырезка о пропаже студентки в 2012. Карлос, ее друг-курьер, смеялся, разглядывая записи: *"Может, это старик Хэнк
Эмили Картер приезжает в деревню Мурхолм после похорон отца, который утонул в местных болотах. В его полуразвалившемся доме она находит потрёпанный дневник с пометкой «Тени под водой» на последней странице. На кухне, пока кипит чайник с ржавым свистком, Эмили листает записи и натыкается на схему дренажных туннелей под деревней. Утром в порту местный рыбак Джейкоб Морс, пахнущий рыбой и дёгтем,
В пригороде Токио, 34-летний офисный работник Такуми Кобаяси замечает, что каждую среду в 15:24 его собака-шпиц Хару внезапно замирает, уставившись в угол кухни с выцветшими обоями. В эти секунды на стене проявляется тень в форме человека без лица, исчезающая, когда Такуми щёлкает выключателем с потёртой розовой наклейкой. В метро на линии Кэйо он сталкивается с 17-летней студенткой Рико
Лена, 17 лет, вернулась в деревню Гроссфаль после смерти отца-лесника. В его старом доме с пахнущей смолой верандой она нашла письма 1980-х, где он упоминал «каменные круги» и лесничего Йозефа, который «исчез вместе с туманом». На местном рынке, пока продавец Карл взвешивал ей яблоки, Лена спросила про Йозефа. Карл замер, потом пробормотал: «Спроси у Томаса. Он копался в архивах церкви». Томас,
Эмиль поднимается по лестнице с жестяным ведром, вода сочится сквозь щели между ступенями. На кухне Люси ставит таз под протечку в потолке, ее рыжие волосы слипаются от влаги: «Третий день отключаю плиту — сырость въедается в провода». В углу гостиной, за шторой из грубого льна, Анри ковыряет шпателем отслоившуюся штукатурку, высматривая трещины. «Не дом, а сито», — бормочет он, доставая из
В датском портовом городке Эйнар, моряк с обветренными руками, чинит сети в сарае, когда замечает мерцающие следы на воде — будто кто-то провел по поверхности ножом. Его отец, Йорген, отмахивается: *«Опять эти огни из труб завода»,* но Эйнар настаивает: *«Это не рыбы, папа. Там что-то… большое»*. Тем временем в Рейкьявике Лив, геофизик с хронической бессонницей, обнаруживает аномалии в пробах
Айша, девушка в потертой кожанке, разбирает старый фотоаппарат на рынке специй в Мумбаи. Рядом валяется карта памяти с голограммой синего цветка — его контуры мерцают, как неисправная лампочка. Ее напарник Радж, бывший инженер-электрик, ковыряет ржавые трубы под мостом: «Эти кабели ведут прямиком в лабораторию «Вишну-Корп». Там не цветы печатают, а что-то крупнее». Ночью они пробираются через
Марк Торн, водитель грузовика с потёртой кожаной курткой, обнаруживает в трейлере контейнер с маркировкой *"CL-23"*, когда забирает партию из порта Галифакса. Внутри — коробки с лекарствами, срок годности которых перечёркнут чёрным маркером. Он звонит напарнику Люку: «Ты видел накладные? Здесь явно лажа». Люк, перебивая шум дизеля, бросает: «Не лезь, просто вези». Тем временем сестра
Элли, 32-летняя графический дизайнер из Бруклина, каждое утро заваривает кофе в треснувшей кружке с надписью «Лучшая мама», пока её пятилетний сын Лиам пытается завязать шнурки на кроссовках. В дверь звонит Мэнни — 28-летний няня из Аргентины в поношенной кожаной куртке, с гитарой за плечом. «Ты же умеешь готовить, кроме пасты?» — спрашивает Элли, разглядывая его резюме. «Эмпанадас, чимичурри, и…