Марина вытирала крошки со стола, когда Сергей втопал на кухню в грязных ботинках. «Опять сухпай?» — спросил он, тыча вилкой в холодную гречку. Она не оторвалась от экрана, где мать слала пятое голосовое: «Светка из садика сопливая, забери до трёх». Телефон завибрировал, упав в чашку с чаем — треснутая ручка откололась, как в прошлый четверг. «Хоть раз ужин нормальный сделай», — Сергей швырнул
Антон Шмелёв, слесарь из автосервиса на улице Гагарина, в субботу обнаружил в своём ящике с инструментами окровавленную рукавицу. Он хотел выбросить её в мусорный бак за гаражами, но Настя, бухгалтер с соседнего ларька, заметила: «Ты че, руки в крови мыть собрался?». В понедельник утром в соседнем дворе нашли тело пенсионерки Галины Петровны — ударили монтировкой по затылку. У следователя Маркова
Ариэль, младшая дочь Тритона, прячет в коралловом гроте ржавый нож, обломки часов и куклу с оторванной головой — все, что удалось подобрать после кораблекрушений. На рассвете, когда отец уезжает на совет в замок из раковин, она пробирается к поверхности. Там, среди обломков мачты, принц Эрик пытается спасти тонущего матроса. Его смех, хриплый от соленой воды, застревает в ушах русалки. «Смотри,
Лида вернулась с рынка, нагруженная сетками с картошкой, когда увидела Сергея возле сарая. Он выравнивал дверной косяк топором, рукав синей рубашки закатан до локтя, на щеке — полоса сажи. «Дрова подвезли, пока тебя не было, — бросил он, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — В печке трещина, завтра замажем глиной». Она кивнула, разглядывая новую полку из неструганых досок над столом — неделю
Сергей затянул сигарету, прислонившись к ржавому борту Газели. В шестом часу утра вокзал пустовал, только старушка с клетчатым чемоданом ковыляла к электричке. Звонок разорвал тишину: «Нужно в аэропорт, срочно. Через сорок минут вылет». Клиент, Марк, оказался щуплым парнем в кожаной куртке, швырнул рюкзак на заднее сиденье. «Объезжайте пробку у моста, — буркнул он, — там фура перевернулась».
Гришка, в засаленной футболке с выгоревшим динозавром, ковырял ржавые болты на сломанных качелях. Из окна пятого этажа бабка Нина кричала: «Опять цепь скинул? Чтоб к вечеру было как было!», а он бурчал в ответ, закидывая гаечный ключ в жестяную банку из-под горошка. Лиза, соседская восьмиклассница, волоча за собой роликовый конь на одной ноге, присела на корточки: «Слышь, у дяди Вити кошка опять
Алина встретила Катю возле заброшенного «Магнита» на окраине Новосибирска. Та стояла в потёртой куртке с капюшоном, жуя семечки и сплёвывая шелуху под ноги прохожим. «У тебя огонь есть?» — спросила Катя, доставая сигарету «Примы» с мятным фильтром. Алина протянула зажигалку с наклейкой единорога. «Держи, но обратно не жди», — сказала Катя, сунув её в карман джинсов. С тех пор они ходили в
Оззи сидел на крыльце дома в Бирмингеме, разглядывая трещины на асфальте. Отец, Джек, чинил водопроводный кран в кухне, гремя гаечным ключом. «Ты опять уроки прогулял?» — бросил он, не поднимая головы. Вместо ответа Оззи сунул руку в карман куртки, нащупал смятые сигареты *Park Drive* и вышел за угол, где Тони Айомми ждал его с гитарой за спиной. Они прятались в гараже за фабрикой *Lucas
Антон нашел старую тетрадь в сарае деда, заваленную ржавыми гвоздями и пахнущую сеном. На странице 43 — схема ритуала с кривыми стрелками и пятнами, похожими на чай. "Собрать кости, зарытые под грушей, смешать с пеплом сирени", — прошептал он, ковыряя ножом засохший клей на переплете. Соседка Марфа, проходя мимо плетня с ведром картошки, крикнула: "Опьёшься своих книжек, как
Марк, закинув ноги на спинку стула, тыкал карандашом в учебник с пятном от чая на обложке. «Ты вообще слушаешь?» — Ольга Сергеевна постучала линейкой по столу, отчего вздрогнул кот Васька, спавший на микроволновке. Воняло жареной картошкой из соседней квартиры, а через открытое окно доносились крики мальчишек с футбольного поля. «Слушаю, — Марк потянулся за яблоком из вазы с трещиной, — просто не
Джейн Морган, в рваных кедах и пятнистой кофте, уронила поднос с латте на ноутбук бармена Тома в кафе «Серая Сова». Лед растаял в трещинах клавиатуры, а липкий сироп залил квитанции за аренду, которые она пыталась оплатить через мобильное приложение. «Ты ж как торнадо в посудной лавке», — сказала её соседка Марни, вытирая телефон салфеткой с запахом лимона. Джейн полезла за бумажниками в рюкзак,
Дэйзи нашла коробку с письмами под кроватью в комнате брата Эзры, когда искала пропавшего рыжего кота Марвина. На конвертах — пятна от вишнёвого варенья и адрес старой пекарни на Оквуд-стрит, закрытой ещё до её рождения. «Ты чего копаешься в моём хламе?» — Эзра втиснулся в дверной проём, пахнущий краской от ремонта в подъезде. Она сунула письмо за пояс джинс, притворившись, что поправляет свитер.