В старом доме на окраине Мумбаи, за шторой из бисера, Шобха перебирала чечевицу, пока Радж в клетчатом пиджаке торопливо застегивал портфель. «Сарла-маа сказала, рис подорожал на два рупия, — бросила Шобха, не поднимая головы. — Амит вчера опять порвал брюки в школе». Радж хмыкнул, поправляя очки: «Велосипед подождет до премии». На веранде Сарла, обмахиваясь газетой, ворчала на уличного торговца,
Лина Мартинес, 27 лет, сортирует посылку с треснувшим углом в почтовом отделении Филадельфии. Внутри — пачка писем 1948 года, адресованных несуществующему дому на Вязовом переулке. «Чёрт, опять эти призрачные адреса», — бормочет она, разглядывая конверт с пятном, похожим на кофе. Вечером, за пиццей с ананасами, которые ненавидит её соседка Роза, Лина замечает в одном письме фразу: «Они знают про
В Ньюфаундленде механик Лиам Бирн копается в двигателе старого пикапа, когда звонит сестра: «Тетя Мэри нашла письмо от твоего отца. Ты не бастард, а единственный наследник какого-то герцогства в Ирландии». Лиам вытирает руки об промасленную тряпку, смеется: «Пусть сначала заплатят за ремонт». Но уже через неделю он стоит в дождь перед обшарпанным особняком в графстве Керри. Местный юрист Макбрайд
Джонни Роттен в дырявом свитере топал по лужам возле рынка на Кингс-Роуд, пока Стив Джонс тащил из грузовика усилитель. В подвале клуба «100 Club» Глен Мэтлок спорил с Полом Куком: «Ты опять на барабанах как мешок с гвоздями!» Малкольм Макларен, завернувшись в кожаную куртку, тыкал пальцем в афишу: «Вы — не группа, вы вонь из канализационной трубы. Завтра играете тут, или я найду других
Клара, 28-летняя курьер из Манилы, находит в рюкзаке брата Луиса замызганную флешку с меткой *«Зеленый дракон»*. В записи с камеры Луис, задыхаясь, шепчет: *«Ты не должна доверять никому, особенно полиции»*. Она крадет его разбитый джипни с отслоившейся голубой краской и поддельными номерами, но в пути ловит сигнал GPS от его телефона — точка светится возле рисовых террас Банауэ. В баре
Элайя, бывший моряк с татуировкой якоря на запястье, возвращается в Хартс-Холлоу — рыбацкий посёлок, где улицы пахнут солью и гниющими водорослями. Его сестра Лина, которая ремонтирует старые радиоприёмники в гараже за домом, находит в дедовском сундуке карту с пометкой "Кривые сосны". Маркус, её парень-археолог, втихаря копает ямы в лесу за маяком, утверждая, что ищет "керамику
В рыбацком городке под Килем 14-летний Лукас Шульц находит на пляже раненого морского котика с перебинтованной ластой. В сарае деда, где пахнет смолой и старыми сетями, он обнаруживает, что животное понимает человеческую речь. «Ты… не обычный, да?» – шепчет мальчик, перевязывая рану йодом. Котик, представившийся Каем, хрипло отвечает: «Искал того, кто помнит голоса приливов». Их разговор
В Детройте Нико, 27-летний механик с татуировкой якоря на запястье, находит в багажнике разбитой Toyota Corolla 2003 года конверт с фотографиями мэра и пачкой фальшивых долларов. Он звонит сестре Лине, которая работает барменом в кафе «Эллиотт»: «Опять влип. Приезжай, пока меня не прикопали». В кафе, за столиком с липкой скатертью, Лина вскрывает ножом для писем другой конверт — там распечатки
Кэролайн, рыжеволосая шведка с постоянно зацепленной за рюкзак значком Стокгольма, снимает комнату над пабом в Ист-Энде. Ее соседка, Мэй Ли, продает вязаные шапки на рынке Брик-Лейн и шепчет за чаем: *«В том доме напротив окна третьего этажа не открывают десять лет. Спроси у Тома — он газеты развозит»*. Кэролайн фотографирует кирпичные стены, подмечая трещины в штукатурке, а вечерами
Лина, официантка из кафе «Перекрёсток», каждое утро протирала стойку с разводами, пока не заметила, что тени от чашек на столе смещаются против света. «Смотри, Карлос, они как будто тянутся к углу», — тыкала пальцем в пятна, пока грузчик с татуировкой ястреба на шее разгружал мешки с кофе. Он списывал всё на усталость, пока в гараже за автосервисом «Стальной конь» не нашёл в ящике с инструментами
Петя, в потёртой рубахе с закатанными рукавами, прячет ящик с патронами под половицами бани за огородами Светлогорки. Его сестра Катя, обвязав платок узлом под подбородком, тайком относит партизанам свёрток с медикаментами — завернула меж лепёшек и квашеной капусты. "Скажи, что на станции японцы два пулемёта поставили", — шепчет связной в кустах у реки, пахнет сырым ивняком и глиной. По
Гэвин Росс, 58-летний инженер-биохимик с дрожащими руками от бессонницы, три года колдует над синтезом ферментов в подвальной лаборатории на окраине Бостона. Каждое утро начинается с вчерашнего кофе из треснувшей кружки с логотипом MIT и крысы по кличке Барни, которой он вводит мутный раствор. «Ты же понимаешь, это не каприз, Лора? — бормочет он жене через дверь, пока та ставит тарелку спагетти