В захолустном городке Блэк-Рок, штат Монтана, местный механик Джейкоб Райт находит в лесу тело подростка со странными насечками на груди — треугольник и три вертикальные линии. Шериф Эверетт Грэйсон, ветеран войны в Ираке, замечает, что раны похожи на те, что он видел у пленных в Фаллудже. «Ты уверен, что никого не видел вокруг?» — Эверетт тычет пальцем в карту, где Джейкоб отметил место. Сестра
Лена, 22 года, каждое утро разгружает коробки с круассанами в кафе на Монмартре. Её соседка Софи, 25, в это время уже два часа отрабатывает плие в зале с треснувшими зеркалами на улице Лепик. Их сводит случай: Лена напевает «La Vie en rose», протирая столик у окна, а Софи, заказав эспрессо, резко оборачивается: «Ты брала уроки? Голос... хрипловатый, но цепляет». Вечером они стоят под маркизой
Мелоди замечает пропажу кошелька Джексона в ящике кухонного стола, где обычно лежат ключи от лодки и чек из аптеки. Она вспоминает, как накануне он резко оборвал разговор о деньгах: «Не лезь не в своё дело, ладно?» — его пальцы тогда дрожали, когда он чинил катушку для удочки. В порту рыбаки шепчутся о браконьерах, которые обрезают сети, а в баре «Штиль» барменша Роза показывает Мелоди синяк на
Ынсок, 17 лет, каждое утро помогает отцу, Чжонхвану, разгружать ящики с кальмарами и треской на рынке Пусан-дон. Его школьная форма всегда пропахла рыбой — одноклассники шарахаются, когда он проходит мимо. «Хватит ныть, — бросает отец, заталкивая ему в руки нож для разделки тунца. — К семи вечера две коробки должны быть готовы». После смены Ынсок забирается на ржавый складской кран, где находит
Анна Семёнова, бывшая медсестра из Екатеринбурга, устраивается в полузаброшенную аптеку на окраине Нижнего Тагила. Каждый день в 7:30 она открывает ставни с скрипом, заваривает чай в треснувшей кружке с надписью «С юбилеем!» и раскладывает пыльные коробки с *Барбовалом* и *Цитрамоном*. В первый же день старуха в платке, Мария Петровна, требует *валидол* по льготному рецепту: «У вас срок годности
Джин, 17 лет, моет посуду в закусочной *Golden Wok* на окраине Лос-Анджелеса. Его друг Кайл, заикаясь от волнения, тыкает пальцем в объявление о подпольном турнире: «Приз — 50 тысяч. Хватит на операцию сестре, да?» Вечером они пробираются через гаражи за старым стадионом, где Мира, дочь владельца автомастерской, уже ждёт у ржавых ворот. «Ты чё, с дуба рухнул? Тут всё воняет подставой», — хрипит
Джейк, щурясь от солнца, бьёт ногой по автомату с газировкой в школьном дворе — аппарат трещит, но банка не падает, зависнув в воздухе. Он замечает это в тот же момент, когда Миа, его соседка с рыжими прядями, выпавшими из пучка, тычет пальцем в его спину: *«Эй, лунатик, твой телефон треснул, или ты сам?»*. Вечером, разбирая мусор в гараже отца, Джейк находит старую кассету с надписью «Проект
Макс, парень в засаленной куртке из автомастерской «Гараж 17», находит в старом «Форде» 1968 года потрепанную книгу с обугленными краями. Вместо схем двигателя — руны, которые светятся, когда он чинит глушитель. "Слушай, Джерри, — бросает он напарнику, тыкая пальцем в страницу, — ты когда-нибудь видел, чтоб болты сами закручивались?" Лила, студентка-архитектор, рисует в блокноте узоры,
Джейкоб Торн, мясник с бойни в захолустном городке Бентон-Сити, находит в туше свиньи ржавый амулет с рунами. "Чё это у тебя на шее, Джейк?" — хрипит коллега Луис, затягиваясь сигаретой у разделочного стола. Через три дня Джейкоб просыпается в свинарнике с клыками и щетиной на спине. Он прячет тело первой жертвы — бродяги с автостанции — в цистерну с отходами, попутно замечая, что кровь
В Берлине Карл Фогель, инженер с обожжёнными пальцами от пайки проводов, разбирает старый BMW в гараже, пахнущем маслом и ржавчиной. Его соседка Лена Соколова, водитель грузовика из Владивостока, привозит ящики с маркировкой «Скоропорт» — внутри треснувшие аккумуляторы и свёртки с белым порошком. «Ты уверена, что эти коробки не рванут?» — Карл щурит глаза, вытирая руки об рваную футболку. Лена
Лиза Морган, пятнадцать лет, каждое утро натягивает кроссовки с выцветшими шнурками и бежит в школу мимо треснувшего асфальта на Пайн-стрит. Ее мать, Клара, медсестра в местной клинике, оставляет на столе остывающий кофе и записки: *«Не забудь забрать Итан из секции карате»*. Вечером Лиза просыпается в заброшенном цеху на окраине города, пальцы в копоти, в ушах — гул машин, которых там нет.
В Киеве Наташа, сварщица третьего разряда, каждое утро пробивает табель у проходной завода «Прогресс». Ее соседка по коммуналке, Ольга, вечно ворчит на забитую раковину: «Опять крошки от хлеба, я ж вчера чистила!» Наташа молча смахивает окалину с куртки, достает бутерброд с салом. Начальник цеха, Геннадий Петрович, ставит ей новые нормы: «С понедельника — 120% выработки, иначе премию на ремонт
