Такуми, 28-летний CEO IT-стартапа в Сибуе, каждое утро начинает с чёрного кофе и проверки биржевых сводок. Но после провального пари с инвестором он вынужден три недели подрабатывать горничной в своём же пентхаусе. В 6:30 будильник на его айфоне играет «К Элизе», а вместо галстука он завязывает кружевной фартук с надписью «Спасибо за заботу!». «Вы опоздали на уборку лобби на семь минут, — щёлкает
В токийской клинике Синдзюку врач Такуми замечает, как пациент в рваной униформе курьера сдирает кожу с предплечья, бормоча: *«Они в трубах... везде...»*. На следующее утро санитарка находит в подсобке обглоданный труп — рядом валяется пустой кофейный стакан с отпечатком губной помады. Такуми звонит бывшей жене: *«Забери Мао из школы. Сейчас»*, но связь обрывается. По дороге в аптеку за инсулином
Джеймс, бывший самурай с дредами до пояса, шагает через руины города, где неоновые вывески барахлят, а воздух пахнет горелым пластиком. Он ищет Ножа — киборга в ржавом плаще, который двадцать лет назад зарезал его отца, изобретателя-алхимика, прямо в мастерской, залитой синим светом реактора. В кармане у Джеймса треснутая фотография: он, ребёнком, смеётся рядом с отцом, держащим механическую
Сакура месит тесто для мисо-супа, пока её сводные сёстры, Хикари и Акари, примеряют новые оби у витрины с шёлковыми кимоно. «Ты забыла вычистить золу из печи, — бросает мачеха Каэде, не отрываясь от расчёски с инкрустацией. — Иначе риса на ужин не получишь». Вечером героиня зашивает дырку на рукаве Акари, при свете бумажного фонаря, а за окном разносчик кричит о скидках на угорь. На полу валяется
Клаус Вакка, пилот потрёпанного биплана с выцветшей краской на крыльях, ковыряется в двигателе, пока Лави Хэд дразнит его за привычку перепроверять каждую гайку. «Опять боишься, что «Спокойный ветер» развалится?» — она бросает масляный тряпкой в его комбинезон. Их ангар в квартале механиков пахнет смазкой и жжёной проводкой. Алавис Хэмилтон, сутулясь возле ящика с инструментами, бормочет: «Если
Юта, студент-биохимик, живет в крошечной комнате токийского общежития с окном, выходящим на мусорные баки. Каждое утро он включает треснувшую микроволновку, чтобы разогреть остатки лапши, параллельно листая конспекты о митохондриях. Его соседка Аки, практикантка в ветклинике, за завтраком втирает ему: «Ты слышал, как макрофаги реагируют на стресс? Как будто пьяные охранники в клубе». В кафе за
Цунеси, 12 лет, копается в старом сарае, находит радиоприёмник отца, Такаси, с ржавыми болтами и потёртой наклейкой «Лаборатория-7». В дневнике отца — схема портала с пометкой *«Звериный пояс – 34°36’N»*. Ночью мальчик проваливается в трещину за заброшенной заправкой, оказывается в джунглях, где говорящий лев Леон в потертом жилете таскает на спине рюкзак с проводами. «Твой старик верил, что люди
Кристофоро Коломбо, в потрёпанном камзоле с выгоревшими на солнце рукавами, спорит с генуэзским купцом в доках Палермо. «Ты уверен, что там суша?» — тот тычет в карту, где западнее Канарских островов нарисованы морские чудовища. Коломбо хватает кусок солёной трески с бочки: «Сто льё в день, Пьетро, не больше. Если через месяц не увидим землю — возвращаемся». В порту Лиссабона его жена Филипа
Афро, с лицом, покрытым шрамами от старых порезов, бредет через деревню, где дождь смешивается с пеплом сгоревших хижин. Он натыкается на Дзиро — слепого старика в рваном кимоно, точащего клинок на заржавевшем точильном камне. "Твой отец кричал, когда я вырывал его кости", — хрипит старик, бросая в грязь окровавленный медальон с символом клана Коги. Афро молча выхватывает катану,
Маугли, мальчик с обожженными солнцем плечами, спорит с волчицей Ракшей у ручья, где вода окрашена красной глиной. "Ты не волк, — рычит Акела, вожак стаи, разгрызая бамбуковый стебель, — найди людей до сезона дождей". Багира, чья шерсть сливается с тенями мангровых зарослей, толкает его к гнилому дереву: "Здесь зарыто железо с человечьих повозок". Находка — зазубренный кинжал
Дон Алехандро де ла Вега, скрывающий лицо под черной маской, возвращается в родной городок Сан-Педро после пяти лет отсутствия. Его лошадь, вороной жеребец Торнадо, спотыкается о камень у въезда в долину — земля перекопана канавами, крестьяне в рваных рубахах копают ямы под присмотром солдат. «Кто разрешил им топтать мои виноградники?» — бормочет Алехандро, сжимая рукоять шпаги с серебряным
Том, в соломенной шляпе с дыркой на боку, сбегает купаться в Миссисипи вместо школы, оставив на берегу выцветшие штаны с заплаткой на колене. Тетя Полли, пахнущая лавандой и воском, заставляет его красить забор — мальчишка притворяется художником, втюхивая работу друзьям: *"Эй, Бенни, да тебе кисть не по зубам — тут мастерство нужно!"* Вечером с Геком, в рваном плаще и с дохлой крысой в
