Ли Вэй натыкается на Сяо Лин в переполненном пекинском метро, когда та роняет сумку с конвертами и пачкой сушеных хризантем. "Все ещё коллекционируешь засушенные цветы?" — усмехается он, поднимая рассыпавшиеся лепестки. Она молча поправляет очки, замечая царапину на его часах — тех самых, с синим циферблатом, которые он купил на барахолке возле университета десять лет назад. Они стоят у
Лиам, 16 лет, подметал полы в кафе *The Rusty Kettle*, когда нашел ключ за треснувшей плиткой. На нем была выгравирована буква «W» и цифры «1943». Эмили, его соседка из Бостона, принесла в кафе папку с фотографиями своего прадеда — летчика, пропавшего под Йорком во Вторую мировую. «Этот ключ мог быть его», — сказала она, перебирая снимки с полустертыми надписями. Они отправились в заброшенный
Кармен, 17 лет, каждое утро протирала пыль с швейной машинки *Singer* в мастерской матери на улице Каррер-де-Монткада. Изабель, с наперстком на указательном пальце, разворачивала выкройки из газеты *La Vanguardia*: «Сначала подол, потом декольте — клиентки платят за аккуратность». Девушка прятала в коробку с нитками тюбики акриловой краски — после уроков она спешила к полуразрушенному складу в
Чэнь Сяо, фармацевт из аптеки на Цзиньюнь-стрит в Чунцине, каждое утро раскладывает коробки с женьшенем и сушёными грибами, пока не приходят покупатели. Ли Мэн, девушка в чёрной ветровке с потёртыми рукавами, берёт пластыри и бинты, бормоча: «Опять краска разъела кожу». Он замечает шрам у неё на запястье, похожий на полумесяц, но молчит. Вечерами она рисует граффити на стенах заброшенного завода
Лука Манчини, детектив с облупившейся серебряной зажигалкой в кармане, нашел Карло Рицци в подвале винодельни *Brezza Sud*. Тело лежало меж дубовых бочек, лицом в лужу красного — не крови, а разлитого Amarone 1998. На стене углем выведено «VII», рядом валялся обрывок квитанции из химчистки «Ла Примавера». «Семь, как в римских цифрах?» — Марко, стажер в мятом пиджаке, переступил через разбитую
Лука разгружал коробки с кальмарами в рыбном магазине на via Partenope, когда почтальон сунул ему в руку конверт с печатью Турина. Сестра Марта писала редко — только по делу. «Папа умер. Приезжай разобрать его вещи. Квартиру продаём в пятницу.» В углу письма расплылось коричневое пятно, будто она ставила чашку прямо на чернила. Покупательница в жёлтом платке тыкала пальцем в стекло витрины: «Эти
Дерек Митчелл, инженер-электронщик из Рено, Невада, копался в старом сарае за заправкой, когда наткнулся на коробку с обгоревшими обломками. Внутри лежал кусок металла с гравировкой в виде спирали из точек. Его друг Карлос, механик с обожжёнными пальцами от паяльника, проверил образец на спектрометре в своём гараже: «При 800 градусах структура не меняется. Это не алюминий, не титан… даже не наш
Джейкоб Мэлоун, в потёртом синем мундире, спрятался в полуразрушенном сарае под Фредериксбергом. В углу валялись ржавые вилы и мешок с прогнившим зерном. Элайя Кроуфорд, в серой рубахе с выгоревшими плечами, вошёл, держа керосиновую лампу так, чтобы свет не бил в глаза. «Ты из Пенсильвании?» — спросил он, заметив акцент. Джейкоб кивнул, сжимая револьвер под соломой. Элайя поставил на землю миску
В Бристоле доктор Жиль Спенс, нейробиолог в очках с толстыми линзами, тычет пальцем в график: «Смотрите, как мозг реагирует на рекламу гамбургеров — почти как на кокаин». Камера переключается на Сару, мать-одиночку из Манчестера, которая закупается в Tesco. Она берет упаковку замороженных пицц со скидкой 2-for-1, вздыхает: «После работы сил нет возиться с овощами, а эти хоть на два ужина хватит».
Лейла Картер, 47 лет, бывшая актриса сериалов 90-х, разливает кофе в закусочной «Серебряный шанс» на окраине Лас-Вегаса. Ее клиент — Марти Грин, толстый агент в мятом пиджаке, жует бекон и тычет в телефон: «Тут криминальная драма, эпизод — ты играешь мать наркодилера. Плач, истерика, потом тебя застрелят. Бюджет мизер, но камера любит твои морщины». Лейла вытирает прилавок тряпкой с запахом
Ли Чэнь, младший аналитик из Шэньчжэня, заметил двойника в случайном ролике с камеры метро — тот нёс точно такую же потрёпанную сумку с логотипом «Xinghua Technologies», но в руке сжимал стаканчик баоба-ча со льдом, который сам Ли терпеть не мог. «Смотри, Вэньцзяо, это же я, но я вчера вообще на совещании сидел до девяти!» — тыкал он пальцем в экран смартфона коллеге, которая, разминая затекшую
Чэн Лань, в потёртой школьной куртке с оторванной пуговицей, каждый четверг оставался убирать кабинет химии. В тот день Сяо Юй, с растрёпанными чёлкой и пятном от чернил на рукаве, задержалась из-за дополнительных занятий. «Опять дежурство? — протянула она, разглядывая его веник. — Дай сюда, а то до вечера провозимся». Они вынесли мусор через чёрный ход, где пахло жареным тофу из соседней
