Кирилл, так его зовут, работает на складе где-то под Берлином. Каждый день один и тот же маршрут: работа, магазин, пустая квартира, бутылка шнапса. Однажды в метро он видит Лену, она разрисовывает витрину в цветочной лавке. Он выходит не на своей остановке, подходит и говорит что-то невразумительное про тюльпаны. «Ты явно не цветочник», — смеется она, вытирая руки о запачканный землей фартук. Они
Марта, молодая женщина, работает в венском архиве, разбирая документы. Её жизнь — это пыльные папки и тишина читальных залов. Случайно она находит пачку старых писем 40-х годов, завёрнутых в промокашку. Они адресованы некой Кларе от её возлюбленного, Эриха. В одном из конвертов лежит потрёпанная фотография пары. Марту затягивают эти строки, написанные химическим карандашом: «Сегодня видел, как
Короче, главный — Ян, работает в зоопарке, не в самом крупном, где-то на окраине. Не герой он никакой, обычный смотритель, в основном с копытными возится. Уборка вольеров, раздача корма, бумаги. Дочь у него, Аня, подросток, отношения сложные, она все про переезд в город твердит, в Варшаву. Он ворчит: «И что ты там делать будешь? Шопинг?» А сам боится остаться один в своем домике у парка. А потом
Алекс, фотограф, находит в метро потерянный телефон. Владелица, Эмили, оказывается его новой соседкой по дому в одном из безликих спальных районов. Он возвращает вещь, они пьют кофе в ее квартире с видом на серые высотки, говорят о музыке, которую она слушает в наушниках. Между ними возникает связь, тихая и бытовая: он чинит ее сломанную дверную ручку, она приносит ему утренний кофе. Но Алекс
Короче, там двое братьев, Антуан и Луи, на отшибе, на своей ферме в Квебеке. Антуан, тот что постарше, все больше злится, ругается на цены на корм, на непогоду. «Забор опять надо чинить, денег нет, а они снятся, понимаешь?» — говорит он Луи, который молча доит козу, глядя в стену. Луи, он тихий, больше с животными возится, шерсть стрижет, а по ночам у него опять эта астма обостряется, свистит в
Главная героиня — Ноа, она живет в Тель-Авиве, работает в небольшом архитектурном бюро. Ее жизнь состоит из чертежей, совещаний и одиноких вечеров с кофе на балконе. Однажды, разбирая вещи своей недавно умершей бабушки, она находит старый, потрепанный телефон и пачку писем, перевязанных бечевкой. В письмах, адресованных кому-то по имени Давид, бабушка писала: «Он снова звонил сегодня, спрашивал
Элишка, уборщица в пражской школе, моет полы в раздевалке, пока подростки смеются над её сыном Адамом. «Опять твоя мама воняет химией», — бросает один из них. Дома, в панельной многоэтажке, она достаёт из сумки пачку дешёвых сосисок. Адам молчит, уткнувшись в телефон. Иногда он приходит ночью пьяный, и Элишка, не говоря ни слова, укрывает его одеялом. На единственном совместном фото, сделанном
Ким Минджун и его жена Пак Соён переезжают в новую квартиру с сыном Иханом. Ихан начинает жаловаться на странные звуки, доносящиеся из вентиляции — скрипы и шепот. Минджун списывает всё на соседей и сыну говорит: «Это просто старый дом оседает». Соён замечает, что Ихан стал рисовать чёрные круги в тетради и разговаривать с пустым углом, бормоча: «Он говорит, что хочет играть». Ситуация
Йонас, водитель грузовика из Гамбурга, получает неожиданный заказ от старого знакомого, Клауса. Вместо привычных паллет с товаром ему нужно перевезти запечатанный промышленный контейнер срочно и без лишних вопросов. «Там промышленное оборудование, бумаги в порядке, просто довези до склада в Берлине», — говорит Клаус по телефону, его голос звучит устало. Йонас соглашается, деньги нужны ему на
В деревне где-то в Баварии, в самом конце войны, наш главный — Генрих, немецкий солдат. Он не герой, ему просто надоело воевать. Снимает форму, закапывает её в лесной подлесок и пробирается к родному дому. Дом цел, но там уже американцы устроили комендатуру. Его сестра, Марта, делает вид, что не знает его, шепчет на ходу: «Уходи, Генрих, здесь тебя сцапают». Он прячется в соседском сарае, пахнет
Милош, учитель истории в белградской гимназии, проверяет тетради с сочинениями о Тито. За окном слышен гул трамвая. Он ставит оценки красной ручкой, не вникая. Дома жена Маша разогревает ужин — остатки жареного перца и котлет. «Опять эти крошки на столе», — говорит она, вытирая пластиковую скатерть. Милош молчит, включает телевизор, где говорят о новых памятниках. Его сын, подросток Лука, не
Клара замечает, как Леон отворачивается к экрану телефона, едва она заходит в комнату. Вечером за спагетти, которые он съедает, почти не глядя на нее, она спрашивает: «О чем ты думал сегодня, пока мы не разговаривали?» Он пожимает плечами: «Ни о чем особом, работа». Но она знает — его взгляд застревает где-то за окном их берлинской квартиры, на мокрых от дождя крышах. Она начинает собирать улики:
