Эмма Картер, 57 лет, в очках с толстыми линзами, копается в коробках с папками в подвале бостонского архива. Пыль оседает на ее синий свитер с заплаткой на локте. В углу она натыкается на рассыпающийся конверт с отметкой *«Адресат неизвестен — возвращено 12.09.1948»*. Внутри — письмо от Лилиан Грейс к Джеймсу Терроу: *«Если ты не придешь завтра к мосту, я расскажу всем про ту ночь у фабрики»*.
В старом доме на окраине Чикаго Клара Мендоса, реставратор мебели, находит девять оконных рам с выцарапанными цифрами и фрагментами писем. Ее сосед Маркус, бывший инженер-эколог, замечает на одной раке следы свинцовой краски: «Этот тип использовали до 70-х, но почерк…». В углу третьего окна — обрывок билета на *Led Zeppelin* и список продуктов с номером *718-509...* Кошка опрокидывает пятую раму
Карлос чинит сломанный ноутбук в гараже отца на улице Окампо. Рядом Лупита, его сестра, разбирает старый роутер, ругаясь на медленный Wi-Fi: «Опять этот кусок железа глючит. Пако уже у моста ждет, через час гонки». Пако, их друг с татуировкой python-кода на шее, торгует модифицированными дронами на чёрном рынке в Сочимилько. Его клиенты — местные подростки и подозрительные типы в чёрных куртках,
Лукас, студент-архитектор из Берлина, обнаруживает, что его соседка Ванда Шульц не вернулась с ночной смены в городской библиотеке. В её квартире на Эльзенштрассе он находит раскрытый ноутбук с картой старых бункеров под Берлином и перепиской с кем-то под ником «K». На кухонном столе — остывший чай с мятой и открытая книга о послевоенных миграционных маршрутах. «Ты вообще слышал, чтобы она
Лейла, 27 лет, разгружает коробки с круассанами в кафе на углу Мейн-стрит и 5-й авеню. Её смену прерывает женщина в помятом красном пальто, оставляющая конверт с ключом и фото: «Ты похожа на мать, даже родинку над губой унаследовала». В подсобке, заваленной мешками кофе, Лейла звонит Марко, своему соседу-граффитисту: «Мой отец… Говорят, он жив. На фото — наш дом в Бронксе, тот, что сгорел в ’98».
Лусия, 28 лет, официантка в кафе на окраине Ибицы, каждое утро вытирает стойку от следов кофе и крошек чуррос. Её друг детства Хавьер, барабанщик в полураспавшейся группе *Los Calamares*, тычет в её блокнот с набросками песен: «Слушай, хватит ныть про аренду. Помнишь, как мы в 15 лет клялись, что будем выступать в **Pacha**? Вот билет до Барселоны — там конкурс для новых групп. Или ты так и
Джинхо вытирал пот со лба, прислонившись к грузовику с тухлой рыбой на рынке Тондэмун. Тэмин, его младший брат, нервно крутил в руках пачку сигарей "Этама" — на коробке остался жирный отпечаток от креветочных чипсов. «Хёнг, они уже в курсе насчет контейнера? — спросил Тэмин, глядя, как продавец кальмаров выливает воду с льдом прямо под ноги прохожим. — Если Чхве узнает, что мы влезли в
Эмир ковыряется в коробке с потрепанными открытками в углу лавки «Хазине» на улице Истикляль. На столе — рассыпавшийся сахар от утреннего чая, липкий на ощупь. «Опять эти проклятые туристы оставляют мусор», — бормочет он, вытирая руки о выцветший фартук. Вечером у рыбного рынка в Кумкапы Али, разгружая ящики с макрелью, кричит ему: «Брось ты свою пыль глотать! Вот, держи, бабушка прислала пахлаву
Карлос, учитель математики из Валенсии, находит в старом комоде отца конверт с выцветшими фотографиями. На снимках — он сам, стоящий у фонтана Тривиум в Барселоне, но дата на обороте: 15.10.2024. В углу смуглое пятно, похожее на родинку, которой у него ещё нет. Сестра Лусия, протирая руки краской от холста, бросает: «¿Estás seguro de que no es un montaje?» — голос дрожит, хотя она пытается
Нина, 23 года, каждое утро чинит велосипед у входа в свою квартиру на третьем этаже в районе Грасиа. Ее соседка, Кармен, 68 лет, оставляет на лестнице миски с оливками и ворчит: *«Опять цепь слетела? Купи нормальный замок, а не эту ржавую железяку»*. В прачечной за углом Нина находит в кармане отцовской куртки ключ от заброшенного склада в порту. Там — папка с чертежами моста через Эбро и письма
В ветхой клинике Глендейла, Колорадо, ветеринар Эмили Росс чистит рану корове, когда звонит отец. Дэвид, седой пчеловод в засаленном комбинезоне, хрипит в трубку: "Они как в тумане, Эм. Кружат у дома, даже ночью". В его сарае пахнет миндалем и гнилым воском. Утром Эмили находит его на полу среди раздавленных ульев, лицо синее, в ладони — раздавленная пчела с фиолетовым брюшком. "Не
Лайла копошится в архиве лондонской библиотеки, перебирая потрепанные газеты 1980-х. Ее брат Эзра пропал неделю назад — в кармане его куртки нашли клочок бумаги с координатами и криво нарисованной совой. «Ты опять лезешь туда, где темно?» — хрипит по телефону их соседка Марго, разбирая коробку с противогазами времен холодной войны. Лайла игнорирует вопрос, щелкает фонариком с треснувшим стеклом: