Клара, 32-летняя шеф-повар из Бруклина, приезжает в Париж после провала ее ресторана *The Rustic Spoon*. Она селится в крохотной квартире над булочной *La Petite Étoile* на Монмартре, где по утрам слышит, как хозяин Антуан, 45 лет, ворчит на подгоревшие круассаны. «Ты же нью-йоркская акула, зачем тебе моя мука?» — бросает он, когда Клара предлагает переделать меню. Она находит в его архиве старую
Арджун, в потёртой рубашке с расстёгнутым воротником, тыкает карандашом в Миру через треснувшую парту: «Твой график по физике — бред. Трение зависит от площади? Ты уроки в *пана-лаучки* прогуливала?» Мира сбрасывает косу за спину, достаёт из рюкзака мятую тетрадь с пятном от чая. За окном глохнет авторикша, в классе пахнет жареным *пакора* из столовки. Раджа, щурясь через очки с заклеенной
Лена, официантка в закусочной «Рубикон» на окраине Финикса, замечает, что все часы в городе показывают разное время. Ее клиент, пожилой дальнобойщик в потрепанной ковбойской шляпе, тычет пальцем в яичницу: «Этот желток, мисс, как гробница фараона — треснул, но секреты не отдает». В подсобке, где пахнет прогорклым маслом, Лена находит записку от брата-программиста Майлза: «Не включай холодильник.
Кхал, парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро ехал на автобусе №12 от своего дома в Брэдфорде до кампуса. В рюкзаке — конспекты по квантовой физике и ланч-бокс с остатками вчерашнего бириани, который мама положила перед сменой в больнице. В библиотеке он столкнулся с Лорой, дочерью профессора классической литературы, когда она роняла стопку книг о викторианской поэзии. «Ты всегда так
Лука, бармен с татуировкой якоря на запястье, копит на билет в Марсель, но каждый август застревает в Бари. Его сестра Карла, вдова с двумя детьми, торгует керамикой на рынке возле базилики Святого Николая — её клиенты вечно торгуются из-за трещин на тарелках. В кафе «Стелла» их дядя Марчелло, в прошлом рыбак, разливает граппу и жалуется на боль в колене: «Море теперь не кормит, а калечит». 14-го
Юми, 17-летняя официантка из кафе «Совара», по вечерам рисует на салфетках странные символы — так она незаметно чинит сломанные чашки или ускоряет рост кактуса на подоконнике. Её замечает Кайто, офицер из управления городской безопасности: его чёрный жакет всегда застёгнут на все пуговицы, а на левой щеке шрам в форме полумесяца. Он приходит в кафе три дня подряд, заказывает кофе без сахара и
Риза, 16 лет, натыкается на ржавый браслет в коробке со старыми радио в лавке рынка Глодок. "Бесплатно для смельчаков" — криво написанная табличка. Дома браслет нагревается, и из дыма в углу комнаты вылезает Куян — лохматый гуль с козьими копытами. "Три артефакта, малец. Найдёшь — верну твою сестрёнку из больницы", — шипит он, разламывая печенье "Рома" с прилавка.
Минджи, в красной куртке с оторванным карманом, протирала стойку в кафе возле станции Инчхон, когда Юнхо ворвался с мокрым зонтом. "Эй, ты снова забыла, что я беру американо с двойным шотом?" — бросил он, стряхивая капли дождя на плакат с меню. За его спиной гудели фуры, разгружавшие коробки с кимчи для соседнего магазина. Вечерами они собирались в его мастерской над прачечной: Минджи
Ли Чжоу, подросток из деревни у подножия заснеженных гор Юньнани, каждое утро таскал вёдра с водой из колодца, обмотанного старыми верёвками. Его соседка Сяо Мэй, дочь кузнеца, чинила плуги возле сарая с проржавевшей крышей. В тот день, когда они наткнулись на треснувший каменный алтарь в заброшенном храме, Ли Чжоу поскользнулся на влажном мхе: «Чёрт, тут что-то... вроде горячее?» — его ладонь
Лера, медсестра в горбольнице №4, каждую ночь меняет повязки на ожогах у Макса, который прячется в заброшенном автосервисе за вокзалом. «Ты опять курил в помещении?» — тычет пальцем в пепельницу, набитую окурками «Примы». Он ворчит: «От нервов», поправляя зарядное устройство на ране вместо нормального бинта. В пятницу в её кармане появляется записка: «Передай пацану — вернётся долг». Чернила
Иван Моралес, 17 лет, торгует апельсинами на рынке в Севилье каждое утро перед школой. Его отец, бывший полупрофессиональный футболист, чинит велосипеды в гараже с треснувшим окном, повторяя: «Ты думаешь, я не вижу, как ты прячешь газеты со сводками матчей под матрасом?» По вечерам Иван бегает по пустырю за автостоянкой, где местные подростки в рваных кедах гоняют мяч, обмотанный изолентой. Его
Артём, капитан потрёпанного траулера «Барракуда», каждое утро начинал с проверки навигационных карт в каюте, заваленной пустыми банками из-под тушёнки. Лида, его младшая сестра, работала в портовом магазине «Волна» — выдавала рыбакам пачки сигарет «Прима» и выслушивала жалобы на сломанные лебёдки. «Опять масло в редукторе подтекает, — ворчал дед Степан, разглядывая банку с килькой. — Ты брату