Сяолинь, старшеклассница из провинциального городка с узкими улочками, заваленными коробками от доставки лапши, случайно сталкивается с новичком Юйфэем у входа в школу. Он роняет сумку с чертежами мостов — мальчишка мечтает стать инженером, но отец заставляет его изучать финансы. «Если все вокруг рухнет, твои мосты хоть кого-нибудь спасут?» — Сяолинь поднимает лист с расчетами, глядя на его
Арджун ковырял ножом щель в полу своей лавки на Чауринги-роуд, пряча конверт с вензелем «С.Д.». На улице Лина, в потёртом берете, торговалась за ржавый компас с продавцом рыбьих голов: *«Deux cents, pas plus»*. Ей кричали вслед «мадам-сахиб», когда она исчезала в переулке с гранатовым соком на рубашке. Тем временем Эйрик в доке Хауры чинил мотор лодки «Фьорд», зажав в зубах фотографию норвежской
Грэг, механик из городка Ривертон, в пятницу вечером застаёт соседку Лизу, учительницу английского, на пороге своего гаража. Она держит конверт от соцслужб: "Твоя сестра снова пропала. Саре нужен опекун, иначе её отправят в приют". Грэг, вытирая руки об ветошь, бормочет: "Я даже кактус не смог вырастить — а тут ребёнок". На следующий день двенадцатилетняя Сара тащит в дом
Марго, юристка из бостонской фирмы *Hartman & Grey*, находит в старом деле Эллисон, своей подруги-коллеги, записку с цифрами «11-23-05», засунутую между страницами сборника Диккенса. Она звонит Эллисон, но трубку берёт её муж, Карл, бормочущий: «Она в командировке. Не звоните снова». Вечером Марго пробирается в архив офиса, перерывает коробки с документами 2005 года — находит фотографию
Элина, медсестра с обветренными руками, каждое утро раскладывает таблетки для пенсионеров в клинике Лапинлахти. Её дочь Айно, 14 лет, ненавидит запах больничного антисептика на маминой куртке и рисует углём на школьных учебниках — сосновые леса, пустые лодки у причала. После уроков Айно прячется в заброшенном сарае за рыбным рынком, где находит пачку писем 1987 года с подписью «Тойво» — имени
Лина, 27 лет, моет кружки за стойкой в кафе *Двойной эспрессо* на углу 5-й улицы и Бродвея. Вчерашний пирог с ревенём засох на витрине, а Джесси, владелица, орёт в телефон: «Ты вообще представляешь, сколько стоят эти зелёные зёрна?». В дверях появляется Джей — бывший парень Лины с потёртым рюкзаком и синяком под глазом. «Привет, Лин. Слышал, у вас вакансия?» — бросает он, переминаясь. Лина роняет
Сома, рыжий парень с гитарой за спиной, каждый день торопился к восьми утра в театральный колледж на Бродвее. В подземке он вечно сталкивался с Реном, который жевал сэндвич с арахисовым маслом и ворчал: «Опять ты влез без очереди, Сома. У тебя часы спешат?» В мастерской с потрескавшимися зеркалами Хиро, дочь продюсера, переписывала сценарий мюзикла на салфетках из кафе «Лаванда», пока Юка, тихоня
Карло, водитель грузовика из Тондо, каждое утро покупает жареный рис у тети Милинг возле автовокзала. Его сестра Лия, медсестра в городской больнице, неделями копила деньги на операцию матери — счет подъедает инфляция, а аптечные чеки копятся в старой жестяной коробке из-под печенья. В пятницу Карло подслушал разговор начальника склада о предстоящей перевозке электроники: *«Если взять фургон до
Ли Чен, 28 лет, каждое утро месит тесто в пекарне «Золотой колос» на окраине Цзянъаня. Город вечно в тумане, неоновые вывески аптек и закусочных мерцают сквозь грязь на окнах. Однажды к нему заходит Сяо Мэй в потёртом красном шарфе, протягивает старый «ФЭД» с трещиной на объективе: *«Ты ронял это у метро»*. Он отрицает, но замечает на плёнке свой силуэт у лавки с хого, которой давно нет. Снимки
В старшей школе Кириндай ученица-первокурсница Хаясэ Нагаторо постоянно находит слабовольного третьекурсника Наото Хатиодзи в пустом классе рисовального кружка. Она тыкает пальцем в его эскизы полуголых девушек, приговаривая: *«Сенпай, ты рисуешь меня слишком плоско… Может, я подскажу, где добавить объёма?»* — и рисует на полях каракули с рожками. Хатиодзи краснеет, прячет очки за челку, но
Ли Вэй, парень лет двадцати, каждое утро замешивает тесто в пекарне на углу улицы Чжунсяо. Его руки в муке, за спиной — гул холодильника с замороженными булками, а в кармане — потрепанный блокнот с заметками о странных снах: там он видит себя в лаборатории, где люди в белых халатах что-то измеряют на мониторах. «Опять засыпаешь у тестомеса?» — хрипит владелица пекарни, мадам Линь, швыряя в него
Лиам, 27-летний бармен из кафе "Ржавый болт" в Чикаго, каждое утро протирает стойку кофе с корицей, пока его друг Оскар, механик из гаража через дорогу, не заваливается с пончиками. «Опять застрял в пробке на Адамс-стрит?» — Лиам кивает на масляные пятна на рукаве Оскара. «Не, грузовик Мэриссы сломался — генератор дымился, как вонь от жареного лука», — бурчит Оскар, разминая плечо. В