Лейла моет полы в кафе у вокзала Сиркеджи, пока ее брат Эмир сидит за угловым столиком, кашляя в платок с коричневыми пятнами. Она прячет от него счета за лечение — ципрофлоксацин, амброксол, цены растут как грибы после дождя. Мурат, их отец, три дня не появляется дома. Вчера двое в кожанках ввалились в кафе, перевернули банку с чаевыми: «Скажи папочке, что если не вернет 150 тысяч лир к пятнице,
Викрам, младший археолог с потёртым блокнотом в рюкзаке, случайно натыкается на старую карту в архивах университета Дели. Его сестра Прия, студентка-биолог, замечает странные символы рядом с отметками в Гоа и Раджастане: «Это не просто точки — тут указаны уровни грунтовых вод. Кто-то искал вход под землёй». Они уговаривают Раджа, водителя грузовика с разбитым зеркалом, помочь добраться до первой
Раден, бывший грузчик из порта Танджунгприок, в кармане вечно засаленная записка с координатами склада в Гейланге — последний след сестры Сурьяни. Её нашли в канале с перерезанными венами, но он знает: это работа сингапурских контрабандистов из «Чёрного Лотоса», которые торговали фальшивыми лекарствами через аптеки в Пекуане. В берлинском клубе «Eisberg», где стены пахнут пивным суслом, Раден
Эмили, 22 года, с рыжими волосами до плеч, каждое утро открывает кафе *Морской бриз* на окраине портового городка Блэк-Рок. За стойкой она чистит старую кофемашину, пока местный механик Джейк, в засаленной куртке с нашивкой *SS Marigold*, заказывает двойной эспрессо. «Снова ночевал в доке?» — бросает она, вытирая руки о фартук с пятном от голубики. Он молча кивает, доставая из кармана ржавый
В захолустном городке Блэкстоун, штат Вайоминг, бывший шериф Итан Кроу держит лавку старых часов. Его дочь, Лора, 22 года, тайно встречается с Джеком Талвертом — сыном местного скотопромышленника, чьи люди вытесняют фермеров с земли. В салуне «Три стрелы» Итан натыкается на пьяного стрелка Колина Марша, который бурчит: *"Твои руки до сих пор пахнут порохом, Кроу. Или это ржавчина от
Эйнар, в синем дождевике с потрескавшимися застежками, спускал лодку в воду возле причала в Рейне. Его дочь Лив, 16 лет, в красных резиновых сапогах, которые он купил ей на прошлое Рождество, молча помогала тащить сети. «Ты опять пропустишь родительское собрание», — бросила она, глядя на пятно мазута на воде. Он достал из кармана смятый пакет с бутербродами — лосось и черный хлеб, — сунул ей в
Эмили, медсестра из клиники Сен-Луи в Монреале, после ночной смены зашла в закусочную «Бенз» на углу Рю-Сен-Дени. Там наткнулась на Габриэля, парня в заляпанной краской куртке, который разрисовывал блокнот, пока ждал омлет. «Ты же та, что ставила капельницу старику с переломом на прошлой неделе?» — спросил он, не глядя. Она кивнула, удивлённая, что он запомнил. На следующий день он принёс в
Мия, 17 лет, копается в гараже отца Тома после школы, пока тот возится с подвеской старого пикапа. На полке с банками из-под гвоздей находит фотоаппарат «Polaroid Sun 600» с царапинами на крышке. Снимки внутри показывают её мать Лизу, умершую год назад, но на обороте пятно от кофе и дата: «15.09.2023». «Пап, ты знал, что мама хранила это?» — Мия тычет пальцем в снимок, где Лиза стоит у ржавого
Лиза, рыжая девятиклассница с выцветшим швом на левом рукаве школьной формы, каждую среду рисует в туалете третьего этажа граффити — крысу в очках, подписанную «Ректор». Томас, парень из параллели с перебинтованными пальцами (говорит, из-за гитары, но это вранье), втихаря меняет пароли в электронном журнале, заменяя оценки на строчки из песен The Clash. «Слушай, у ван Дейка в столе ключи от
Джейк, бывший звукоинженер, таскает за собой катушечный магнитофон 70-х, подключает его к усилителям в полуразрушенной школе на окраине Бруклина. Его напарница Мелисса, студентка-физик, втихаря ковыряется в коде мобильного приложения, сканирующего тепловые аномалии — экран вечно глючит из-за перепадов температуры. «Вот, слушай, третий дубль, — Джейк протягивает наушники, — после скрипа двери...
Марк, бывший студент-медик, застревает в румынской деревне Винту после введения карантина. Его сестра Ливия, медсестра, тайком пробирается через лес к заброшенной церкви, где местный старик Николае хранит запасы еды. В доме с протекающей крышей они находят старые карты с пометками красным карандашом — кто-то отмечал границы карантинной зоны за неделю до вспышки. «Опять свет вырубило… Генератор
Лена, бариста из берлинской кофейни *Kaffeeklatsch*, заметила, что утренний эспрессо внезапно стал горчить, как полынь. За окном, в луже у трамвайных путей, отражался перевернутый купол Рейхстага, хотя здание стояло за спиной. В тот же день к стойке подошел Томас, студент-физик в мятом свитере, и протянул листовку с кривыми буквами: «Время течет вспять — проверь часы». Его Casio показывал 17:83,