Эмма Харт, 27 лет, вернулась в Риверсайд после смерти отца. В старом доме с облупившейся краской на ставнях она находит в ящике его письменного стола пачку писем от некой "М.К.", датированных 1978 годом. Ее брат Джейкоб, 30 лет, в это время пытается уладить конфликт с водителями лесовозов — те требуют повысить расценки за рейс. "Сначала похороним, потом посчитаем прибыль," —
Карол, младший программист с фиолетовыми прядями в волосах, и Маркус, маркетолог в потертых кедах, сидят на кухне офиса стартапа в Сан-Паулу. Вокруг — гора грязных чашек от кофе *3 в 1*, а на столе горит экран Каролиного ноутбука с открытым кодом. «Он снова сократил бюджет на соцпакет, но купил дочери квартиру в Майами», — Маркус стучит пальцем по скриншоту из закрытого чата директора. Карол
Лера, с фиолетовой прядью в волосах, сидела на подоконнике офиса в Санкт-Петербурге, разбирая завалы бумаг с квитанциями за свет. За окном лил дождь, а Максим, поправляя очки с треснувшей левой линзой, ковырялся в системном блоке, из которого сыпались болты. «Опять принтер тупит, — бросила она, швырнув папку на стол с пятном от кофе. — Ты вчера печатал тесты по биологии для Светки?» Он хмыкнул,
Аяко, 27 лет, каждое утро разгружает коробки с кальмарами в семейной лавке на рынке Курамаити. Ее мать, Фумико, ворчит: *«Твои руки пахнут морепродуктами сильнее, чем у старика Танаки»*. В холодильнике между банками с маринованным дайконом Аяко находит конверт с маркой из Бергена — письмо от отца, бросившего их десять лет назад. Он пишет о наследстве: домик на фьорде и долги, которые нужно
Сальма, 42 года, стирает детскую одежду в тесной ванной каирской квартиры, когда замечает задержку. Её муж Ахмед, таксист, разбирает счёт за свет на кухне: «Опять 500 фунтов? Как будто мы миллионеры!» Сальма молча кладёт тест с двумя полосками рядом с его чашкой кофе. Он замирает, потом резко хлопает ладонью по столу: «Трое детей — Лейле 19, Кариму 15, Ясмин 8 — нам уже некуда спать класть!»
Джейк, 27 лет, моет полы в кафе *Maple Brew* в промышленном районе Торонто. Его соседка Лила, студентка-биолог, тайком подкармливает бездомного пса у мусорных баков за заведением. «Ты опять спалил тост?» — усмехается она, замечая чёрные крошки в его руках. Джейк морщится, достаёт из кармана смятый конверт — счёт за аренду, просрочен на две недели. По вечерам он рисует граффити на заброшенном
Эмилия, жена пастора Лаури, каждое утро варит кофе с кардамоном в старом эмалированном чайнике, пока он перебирает проповедь на кухне с треснувшей плиткой. Их дом в пяти километрах от церкви в Йоутсено — серые стены, скрипучие половицы, фотокарточки умершей дочери Саары на комоде. В четверг, когда Лаури уехал к больной прихожанке, Эмилия нашла в его пальто смятый листок с цифрами «14-89-203» и
В деревне Гулистан, затерянной среди раджастанских холмов, 12-летняя Аана каждое утро помогает бабушке Амине носить воду из колодца. Однажды, пока девочка чистила старый медный кувшин от песка, со дна выпал ржавый ключ с резьбой в виде павлина. «Эй, Радж!» — крикнула она соседу, который ковырял палкой треснувший глиняный забор. Мальчик, обсыпанный пылью, тут же подскочил: «Да это же из легенды
Рёма Эчизен, вернувшись из Калифорнии, застал команду Сэйигаку в разгаре подготовки к региональному турниру. Капитан Тэдзука в синей форме с белым воротником проверял удары у сетки, рукав закатан до локтя. "Ты пропустил утренние пробежки, — бросил он Рёме, не отрываясь от мяча. — На корте №3 свободно. Там Кикамэру с Фудзи". В раздевалке пахло резиной и мокрыми полотенцами. Садахару
Клара, механик с перепачканными маслом ногтями, копается в двигателе старого «Форда» в гараже на окраине Рино. Её сестра Элли, в растянутом свитере и с блокнотом в руках, тычет пальцем в синий от ржавчины бак: «Ты вообще смотрела на карту? Они хотят склад здесь строить, прямо на месте мастерской». За окном трейлер Клары, облепленный наклейками с лисами, покачивается от ветра. По вечерам они пьют
На пыльных рынках Киото слепой юноша Томона, шрам через левый глаз, щиплет струны бивы. Его песни о клане Минамото перебивают крики торговцев рыбой. В толпе — мальчишка в глиняной маске, прилипшей к лицу как вторая кожа. «Ты тоже видишь мертвых?» — Ину-о хрипит, сдирая кору с ветки для нового посоха. Они бродят вдоль реки Камо: Томона учит мелодии «Хэйкэ-моногатари», Ину-о колотит палкой по
Хуан Карлос, тридцатилетний бармен из переулка за рынком Мерида, каждую пятницу втирает полироль в стойку своего заведения — крохотного бара *El Rinconcito*. По соседству Лусия, его сестра, пересчитывает бутылки с мескалем, ворча: «Опять недолив в чеке. Рикардо из *Club Luxe* снова подослал своих крыс». За неделю до закрытия из-за долгов Хуан решает устроить «ночь забытых хитов», расклеив афиши