В Мумбаи, в тесной квартире над закопчённой лавкой *Chai Point*, 25-летний Рохан Шарма спорит с отцом-автослесарем: «Пап, я не хочу чинить рикши! Хочу учить детей математике!» Отец швыряет гаечный ключ в ведро с маслом — брызги летят на плакат Шахрукх-хана. На следующий день Рохан, пряча конверт с сертификатом TET (экзамен для учителей) под матрас, соглашается на свадьбу с Нитиной — дочерью
Джейк ковырял ржавчину на бампере старого «Форда» возле заброшенной заправки, когда Миа притащила мешок с ворованными консервами из супермаркета «Фреш-Март». Карлос, развалившись на прожжённом диване в гараже тёти Лорны, щёлкал пультом от сломанного телевизора. "Опять тунец? Я уже чешусь от этой дряни", — бросил он, швыряя пустую банку в стену с пятнами плесени. "Зато живая, — Миа
В Лагосе, на рынке Икеджу, Чиди — адвокат с потрёпанным портфелем — копается в документах, пока его сестра Амара продаёт телефонные карточки в киоске. Она задолжала местному *боссу* Эффионгу 300 тысяч найр за лечение матери. Чиди находит в контрактах мэрии следы откатов: "Смотри, Амара, эти подписи поддельные. Они сливают деньги на стройку моста, которого нет". Сестра машет рукой:
Кайл, пятнадцатилетний механик-самоучка, каждое утро объезжал на велосипеде с треснувшей рамой пустыри за старым мясокомбинатом в Ривертоне. Там он собирал ржавые цепи, сломанные шестерни, иногда продавая их в ремонтную лавку миссис Чжоу за пару долларов. Однажды в груде металлолома он наткнулся на прямоугольный предмет, похожий на рацию, с выцарапанной надписью "VX-7". "Эй, Миа,
Артём замер у входа в гараж, принюхался — бензин, ржавчина, чей-то потный страх. Его бывшая коллега Марина, участковая из райцентра, бросила окурок на асфальт: «Тут девчонку неделю назад видели. Пацанвов местных опросила — все молчат, как рыбы». Он наклонился, поднял обрывок ткани с гравия — ситцевая рубаха, запах стирального порошка и чебреца. «Эту нитку в лес тянуть будет», — пробормотал,
Анна Васильевна, хозяйка трёхэтажного особняка с резными ставнями, целыми днями поправляла бархатные подушки на диване и ругала горничную за пыль на этажерке. Её рыжая кошка Мурка, с бантом на шее, точила когти о персидский ковёр, пока соседи — инженер Петр Николаевич в помятом пиджаке и вдова Лидия Семёновна с вечным вязаньем в сумке — пили чай с лимоном в гостиной. «Вы бы хоть раз окно открыли,
Сергей Михеев, водитель такси с потёртой кожанкой и хроническим недосыпом, возвращается в хрущёвку на окраине Екатеринбурга. В прихожей натыкается на ведро с подтёками — Ольга, жена в застиранном халате, мыла полы перед утренней сменой в «Пятёрочке». «Опять соляркой воняешь, — бросает она, разминая затекшие плечи. — Антону на курсы английского не хватает, а ты…» Сергей молча достаёт из куртки
Ли Сяохуань в пятничный вечер разносила заказы в кафе «Золотой дракон», когда к ней подошла пожилая женщина в меховой накидке. «Ваша мать искала вас», — прошептала та, сунув визитку с адресом особняка на улице Цинхуа. На кухне Ли, протирая соусницу с остатками устричного соуса, усмехнулась: «Ошибка. Моя мать торгует лапшой в провинции Аньхой». Но через три дня Чжан Вэй, менеджер семьи Ци, уже
Марко, бывший военный снайпер, ковыряет вилкой холодную яичницу в съемной квартире на окраине Финикса. После взрыва СВУ в Кабуле, оставившего его слепым, он учится ориентироваться по треску шагов на лестничной клетке и запаху дезодоранта соседа-дальнобойщика. Его единственный контакт — Элли, девушка с татуировкой паука на ключице, которая приносит конверты с адресами и фото жертв. «Ты стреляешь,
Джейк, в засаленном комбинезоне, ковыряет замок склада у портовых доков Окленда. Рядом Кэл, его младший брат, нервно жует бутерброд с рыбной котлетой из круглосуточного «Night&Day»: «Ты уверен, что там нет камер?» — «Да брось, старик Томо хранит тут контрабандные сигареты, он сам боится копов». Взлом занимает 12 минут — внутри они находят три ящика «Marlboro», но под ними мешки с белым
Сергей вылез из «Жигулей» возле полузаброшенной гостиницы в Торжке. На ресепшене женщина с фиолетовым маникюром жевала «Орбит»: *«Пятый номер свободен, но душ только в коридоре»*. В комнате пахло сыростью — он разложил на кровати карту с пометками маршрута до Питера и сломанный компас деда. В кармане зазвонил Nokia 3310: *«Сережа, мать спрашивает, когда квартплату пришлешь?»* — голос сестры Лены,
Рональд, застегивая пиджак перед зеркалом в спальне с обоями в мелкий цветочек, споткнулся о коробку со старыми кинопостерами. «Ты опять забыл про ужин с Майклом», — сказала Нэнси, поправляя ему воротник. Ее красный блокнот с расписанием лежал на тумбочке рядом с пустыми флаконами от духов. Внизу, на кухне с желтыми шторами, Патти размазывала яичницу по тарелке: «Ты разрешаешь им бомбить деревни,