Джейк, программист из Чикаго, переезжает в Токио после того, как его компания отправляет его налаживать связи с местным стартапом. Его жена Мия, наполовину японка, уговаривает его купить квартиру в районе Асакуса — «Здесь пахнет жареным угрем и старыми книгами, как в детстве», — говорит она, протирая пыль с бабушкиного комода. Утром Джейк путает обувь у входа: «Ты же знаешь, домашние тапки —
Игорь, бывший инженер-энергетик, в пятницу вечером застрял с дочерью Катей в лифте девятиэтажки на Ленинском проспекте. У Кати врожденный порок сердца — пальцы автоматически сжали силиконовый чехол портативного кардиомонитора. "Пап, батарея…" — шепчет она, пока Игорь долбит локтем в потухший экран вызова. Внизу, во дворе, гудят машины с аварийками: свет погас во всем районе. Они
В портовом городе Корк три брата — Шон, Финн и Киран — пытаются удержать семейный паб «Морской пёс» на плаву после смерти отца. Шон, 45 лет, в потёртом кожаном пальто, каждое утро ругается с рыботорговцем Патриком из-за просроченного лосося: «Твои цены, как чайки на помойке — только мусор хватают!». Финн, младший на десять лет, тайком рисует комиксы про пиратов в подсобке, заваленной ящиками с
Антуан, бармен с татуировкой якоря на запястье, каждое утро открывает кафе *La Ruche* на углу улицы Лепик. Вчерашние крошки от круассанов ещё лежат на столешнице, когда Марк, его постоянный клиент в помятом пальто, заказывает эспрессо: «Добавь коньяку, а? Вчера опять с женой ругались». В соседнем квартале Карим, студент из Брюсселя, спорит с арендодателем: «Почему в душе всегда холодная вода?» —
Марина, 34 года, в хрущевке на Ленинском проспекте, пятый день не меняет потрепанный халат с кофейными пятнами. В 10:15 она кликает на звонок Zoom — на экране всплывает лицо клиентки Ольги, которая жалуется на панические атаки из-за новостей. Марина кивает, поправляет софик с AliExpress, но сама смотрит на трещину над диваном. Кот Васька трется о клавиатуру, перекрывая чат, где Лиза, ее коллега
Эмили, бывшая медсестра с татуировкой дракона на левом запястье, просыпается в подвале заброшенной больницы Св. Агаты. Рядом — двое незнакомцев: Лукас, подросток в рваной баскетбольной майке, и Марго, пожилая женщина, перебирающая четки. На стене краской выведено *"Оплата за грехи"*. Дверь открывает мужчина в маске сварщика, представляется Джейком: *"Ты здесь не случайно, Эм.
Эмир, 17 лет, чинит старый мотоцикл в гараже отца в районе Балат. Его сестра Айше, в потёртом платке, тащит корзину с хлебом мимо мастерской: *"Мать зовёт. Опять про тот ключ от дедовского склада говорила"*. В ящике с инструментами он находит потёртую карту Стамбула с отметкой у мечети Сулеймание — там, где раньше была мастерская их деда-ювелира. На рынке Капалы Чарши старьёвщик Хасан,
Лив, дочь рыбака из деревни Рейне, каждое утро чистит селедку на промерзшем причале. Ее красно-синий свитер в пятнах рыбьей чешуи — подарок покойной матери. В школу она не ходит: после уроков математики Эйрик, сын владельца отельного комплекса «Фьорд», замечает, как она в одиночестве латает дырявую сеть. «Ты неправильно завязываешь узлы», — бросает он, перелезая через каменный забор. Лив молча
В старом доме на Хейзел-стрит Эмили Рид разбирает коробки с вещами покойного отца. На чердаке, под слоем пыльных фотоальбомов 90-х, она находит папку с пометкой *"Проект '87"* — внутри вырезки о пропавшей девушке и схему канализационных туннелей под заброшенной фабрикой *"Грейсон Сталь"*. В кафе *"Лунный свет"*, где треснутая плитка на полу цепляется за подошвы,
Алиреза, пятнадцатилетний сын рыбака, находит на каменистом берегу возле порта Бендер-Конарак тело девушки в мокром платье с выцветшим узором. Вместо раздумий звонит отцу, но трубку берет мать: "Опять пропадал у воды? Сейчас же домой — полиция уже едет". В участке капитан Надер покажет ему старую фотографию — та же родинка над губой, те же спутанные волосы до пояса. "Нилуфар
Майлз подметает крошки у витрины с павиловами в кафе на Куба-стрит, пока его соседка Лина скручивает провода от гитары за стойкой. «Завтра точно уволюсь», — бормочет он, разглядывая трещину в плитке, которую обещал починить еще в апреле. В углу Эзра, их постоянный клиент с синдромом Туретта, стучит пальцами по столу, заказывая третий флэт уайт: «С корицей. Без пенки. Или с пенкой». Лина бросает в
Максим, программист из киевского коворкинга на Подоле, впервые увидел Олю на вокзале: её клетчатый чемодан застрял в турникете, а сама она, в выцветшей кофте с капюшоном, пыталась выдернуть ручку. «Колесо отвалилось по дороге, — бросила она, заметив его взгляд. — Идеальный финал трёхчасовой поездки в плацкарте». Он протянул ей старую термокружку с кофе, пока чинил поломку отвёрткой из рюкзака: «У